– Ну, как? – спросила она усталая, запыхавшаяся, но довольная. Естественно, похвалы ожидала.
– Зарядец в тебе чувствуется! И пыталась ты обогнать меня, – он улыбнулся, – не ради желания его продемонстрировать.
– Угу, я бежала ради наслаждения.
– Странная ты.
– Странная?
– Я хотел сказать необычная.
Она улыбнулась и с наигранной злостью заявила:
– Ну да, вы самцы привыкли ставить себя выше. Это какой-то мужской шовинизм, что ли. Если уж я родилась без кое-чего, значит должна вписываться в рамки слабого пола. Вы еще называете нас прекрасным полом. Но разве слабость всегда прекрасна?
– Я совсем так не думал. Не горячись.
Она скривилась.
– Пошли, Костик… Вот погоди, когда-нибудь я еще затащу тебя в горы. Занимался альпинизмом?
– Не приходилось вообще-то. Но предчувствую, скоро ты страстно загоришься желанием стать моим инструктором.
– Угадал. И сюсюкаться не буду.
– Что ж, переживем.
Какое-то время они шли молча. Масканин размышлял о ее частых и довольно грубоватых шуточках, к которым уже успел привыкнуть, и об ее горячей натуре. Да, она не была обычной "приземленной" женщиной, созданной для домашнего очага. В кругу отцовских друзей не мало было волевых и сильных женщин, но как не крути, а Хельга была единственной незамужней. Этакая амазонка. Хотя, впрочем, вопреки расхожим заблуждениям, древние амазонки были всего лишь женщины воинского сословия, заменившие своих павших в боях отцов, мужей и братьев, когда враги стремились захватить их исконные земли. Хельга же в душе была глубоко несчастна, она уже давно отчаялась найти свою единственную настоящую любовь.
В нескольких метрах впереди по мокрому белому песку боком пятился спанер. Он удирал от совершенно не обращающих на него внимания людей, быстро перебирая дюжиной длинных тонких лапок со множеством сегментов. Посреди дискообразной головогруди глупо таращились на беззаботных преследователей четыре выпуклых глаза на тонких ложноножках.
– Смотри-ка, спанер, – сказал он.
– Какой-то он крупный, – удивилась Хельга, – наверное, очень старый.
– Наверное.
Они пошли вдоль берега моря. Легкий бриз овевал свежестью, шумели, перекатываясь, волны. Одна из них настигла пугливого спанера и унесла с собой, одновременно окатив людей по колено.
– Вода уже совсем прогрелась. Поплаваем? – предложила Хельга.
– Хочешь проверить на прочность волны?
– Если не хочешь, то я сама.
– Кто это не хочет? Пошли.
И они побежали навстречу набегающей волне, врезавшись в водяную стену, исчезнув в ней на несколько долгих мгновений. Первой вынырнула Хельга и звонко рассмеялась. За ней показалась голова Масканина, потом его руки обхватили девушку и развернули к себе. Держась на плаву, они умудрились поцеловаться, не напившись соленой воды.
Вскоре, также стремительно, как набежав, волна стала отступать, влеча беззаботную парочку за собой.
– Ну вот, лифчик тю-тю.
– Что-то я не чувствуя в твоих словах досады.
Они вышли на берег. В это время в северном полушарии планеты Пола наступило раннее лето. Воздух успел прогреться, поэтому холод после купания не ощущался, как мог бы месяц назад, если бы их роман начался раньше и они прилетели бы на этот же остров.
– Думаешь, мне не жалко? – она улыбнулась. – Да я в ярости! Ты же его расстегнул!
– И ты усмотрела в этом злой умысел?
– Нет, всего лишь расчет и провокацию.
Масканин беззастенчиво воззрился на ее идеальные груди с торчащими от прохлады сосками. И намеренно сглотнул.
– Хельга, намек ясен?
– Ты пакостный мальчишка, Костя.
– Ага, я большой плут и мелкий пакостник и все из-за того, что я не смог сдержать внезапный порыв.
– Я этого не говорила, это твоя похвальба самому себе.
Резко, но нежно он подхватил ее на руки и быстро закружил, глядя снизу вверх на ее обалдевшее лицо, озарившееся через секунду довольной улыбкой. Смотрел в ее широко раскрытые глаза, на растрепавшиеся мокрые волосы и на сине-зеленое небо над головой.
– Идем к гравитолету, – предложила Хельга, когда он опустил ее на песок, – разопьем бутылочку винца. Красного уредонского. Потом ты убедишься, что твой намек попал в "яблочко".
Хельга вытащила из бара воздушной машины бутылку и пару бокалов, потом постелила на песок покрывало. За каждым бокалом следовали продолжительные поцелуи. И чем-то все это ей напоминало ее же подростковые романы, та же беззаботная, наивная и романтичная атмосфера.
– Стоп, – скомандовала она. – Сейчас допиваем вино и в домик. Не хочу, чтобы нас потревожили любопытные соседи или их вездесущие детки.
– Тогда допивай сама. Неохота с утра накачиваться…
В тот день они не выходили из домика до вечера. Потом плотно поели, прогулялись по вечернему пляжу и снова скрылись в спальне на полночи.
…Наконец кофе был перемолот, сварен, разлит по чашкам и принесен в спальню.
– Проснулась, соня. Доброе утро!
Хельга почуяла аромат напитка и, взяв из его рук блюдце с чашкой, довольно улыбнулась.
– У-у, вкусно, – похвалила она, отхлебнув. – Ты великолепно его готовишь.
– На здоровье.
Масканин сделал несколько глотков.
– Вчера я тебе так и не сказал… В общем, меня рассчитали. Получил за последний рейс и даже приличную рекомендацию от кадровика компании. Так что, официально я персона свободная.
– Вот и прекрасно, – обрадовалась Хельга, – не будем терять времени. Ты занимайся, как договорились, а я навещу некоторые конторы этого муравейника. Встречаемся здесь же, в полдень.
– Принято, – Масканин сделал глоток и задумался о предстоящей беготне.
Первая половина дня выдалась безрезультатной. Все прокатные фирмы, конторы которых он посетил, заламывали за найм яхт такие цены, что проще, наверное, было рискнуть покинуть пределы ФСА любым подвернувшимся лайнером. Масканин всякий раз заводился, слыша рассчитанные на несведущих клиентов описания возможностей 'самых скоростных, самых благоустроенных и самых надежных яхт и клиперов'. Если б хоть цены не ломили, а то возьми изношенное, устаревшее, но 'самое-самое' судно, да отвали за него залог и прочая и прочая. Сезон, одним словом.
После событий на 'Литиуме', Масканин понимал, что работа в ФСА для него закончена. Ждал отзыва домой, но вместо него поступила команда ждать. Видимо, имелись на него какие-то виды, раз решили подержать в резерве. Он ждал, подыскал вакансию штурмана на грузовозе одной небольшой транспортной компании, занимающейся перевозкой каких угодно грузов в любые уголки освоенной галактики. Даже успел сгонять в несколько ближних рейсов. И вот по его душу является друг семьи сама Хельга Вировец. И вопреки логике, заводит с ним интрижку, оставаясь до поры инкогнито. Тут или все хвосты за ним подчистили, думал Масканин над причиной этой амурной задержки, или что-то в планах Хельги требовало определенного ресурса времени.
Наступил полдень – условленное время. В отличие от Масканина, Хельга выглядела бодро и уверенно. Он с досадой рассказал о неудаче.
– Ничего, – успокоила Комета, – зачем кому-то платить деньги за то, что мы можем позволить себе сами? – она улыбнулась. – Не смотри так удивленно, мы теперь и сами сможем добраться не то что домой, а и до любой точки этой чертовой вселенной.
– Ты что задумала, угнать космическую яхту?