– Что, удивлены собственной тупостью? – Артемову стало уже совсем смешно. – Я еще придумаю, что с вами сделать. А сейчас убирайтесь! Даю вам три часа на то чтобы проспаться и привести в порядок внешний вид. И чтобы никто вас такими, как сейчас не видел! Понятно?
– Так точно! – громыхнул дружный ответ.
– Все, вперед, разбойники. Мне тут после вашего перегара комнату проветривать, чтобы потом с комендантом легче было это дело уладить.
При выходе из комендатуры их встретил тот самый пилот, что доставил их из города. Масканин внимательно оглядел его, сержанта военной полиции, и ответил неуклюжим взмахом руки в попытке ответить на отдание чести младшим чином.
– Тут есть где умыться? – спросил Чепенко.
– Идемте, – добродушно ответил сержант и провел в уборную в соседнюю караулку.
Умывание в ледяной воде мигом привело всех троих в чувство. В головах совсем прояснилось, по телу предательски начала расползаться лень.
– Куда отсюда в общагу, чтоб не заблудиться? – поинтересовался, выйдя на улицу, Бобровский у ожидающего их сержанта.
– Тут совсем не далеко, метрах в двухстах. Выйдите к этой дороге, свернете у того бокса, там и увидите.
– Угу, понятно.
– Вы идите, – сказал Масканин, – я вас догоню. Забыл в гравитолете фуражку.
– Давай, – бросил Чепенко, – не сильно там…
Проводя их взглядом, Масканин обратился к полицейскому:
– Где тут твоя машина, сержант?
Тот кивнул и показал следовать за ним. Идя следом, Масканин немного удивился, ему показалось, что сержант смотрит на их троицу с восхищением. Или это ему привиделось, а всему виной ночь и приглушенное освещение вокруг комендатуры?
– Не плохо вы погуляли, – как бы между прочим сказал сержант, – втроем положить десятерых, переломать руки, ноги, ребра, челюсти и пригвоздить к стойке бара их же собственными ножами.
Масканин попытался восстановить последовательность событий в "Двух лунах", но полицейский понял его молчание по-своему.
– Очень просто, мы настроились на частоту купинской полиции… А вот и гравитолет, – он открыл десантный отсек. – Ищите свою фуражку.
Масканин запрыгнул на полуопущенную рампу и вошел внутрь. Здесь горело освещение и фуражка отыскалась быстро. Одно из убирающихся сидений было опущено, глядя на него, Масканин почувствовал почти непреодолимый зов тела немедленно растянуться и забыться пусть коротким, но счастливым сном. Черт с ней, с этой общагой. Какая разница, где перекантоваться пару-тройку часиков?
– Эй, сержант!
– Фуражки нет?
– Да нашел я ее, спасибо. Этот гравитолет в ближайшее время никуда не спешит?
– Вообще-то нет.
– Тогда я, наверное, посплю здесь.
– А, на здоровье, – полицейский пожал плечами. – Я сейчас свет вырублю.
– Благодарю.
Масканин принял позу поудобнее и мгновенно отключился.
Выспаться, естественно, не удалось, но на это он и не рассчитывал. Из сладкого забытья его вырвала чья-то рука, трясущая за плечо.
– Доброе утро, командир, – произнес чей-то смутно знакомый низкий голос, – подымайтесь.
– Угу… – Масканин открыл глаза и увидел напротив изучающие пронзительно голубые глаза на худом, слегка вытянутом лице. Через секунду лицо было опознано и принадлежало оно кондуктору Алпатову – начальнику группы наземного технического персонала его пока еще не полученного штурмовика.
Масканин стянул с себя тонкое одеяло, удивившись его появлению на себе. В уголке был заметен штамп военной полиции.
– Подымайтесь, подымайтесь, вашбродь…
– Попить бы, – помечтал вслух Масканин, приняв сидячее положение. – Сушит.
– Я тут тоник с собой прихватил, командир. Хороший негазированный. Еще спецовку принес, чтоб вы в таком виде не светились.
Протянутая кондуктором полулитровая бутылка была опустошена с жадностью.