Масканин вполне мог похвастаться некоторыми талантами в этой области, хотя любил больше танцы в невесомости. Но в этом заведении они не практиковались. Однако навыки, впитанные им еще в кадетскую бытность, оказались несколько утраченными. С тех пор ведь прошло много лет. Он почувствовал себя неловко, но Вероника сглаживала все углы и вскоре, ему стало просто нравится кружиться с нею, держать ее в руках, ощущая ее разгоряченность и доброе настроение. К счастью, они попали в промежуток, когда звучали спокойные композиции специально для медленных танцев. А когда на сцену выпорхнула юная певичка и ее сильный звонкий голос подхватила ритмичная музыка, Вероника сжалилась над Масканиным и они вернулись за столик.
Он заказал молочный коктейль "Лунный блеск" и торт "Волшебство".
– Выглядит и правда волшебно, аж слюнки текут, – восхитилась Вероника, отрезая себе большой кусок.
Глядя на нее, Масканин невольно сравнил ее с маленькой девочкой-сладкоежкой и почему-то ему упорно казалось, что она непременно перепачкает тортом и рот, и нос. Но этого не случилось. Он даже слегка расстроился из-за обманутых ожиданий.
– М-м, как вкусно! – девушка запылала от наслаждения, откусывая от очередного ломтика. – А ты почему не ешь? Я все это сама не осилю.
– Уж не думаешь ли ты, что я тебе позволю слопать весь торт?
– Ну, где-то в глубине души я надеялась.
Масканин тихо похихикал.
– Ты чего?
– Представил, каково тебе будет, если и правда…
– Ах вот ты как? Тогда я съем его весь. Тебе назло.
– Давай, давай. Я даже помогу – подолью коктейля.
Масканин плеснул из графина молочную, приправленную фруктовым сиропом жидкость по бокалам и провозгласил тост:
– За тебя, сладкоежку.
Девушка слегка скривилась, кокетливо надула губки, выпила вслед за кавалером и, приманив его к себе, прошептала:
– Я еще отомщу.
Она поцеловала его, что было не просто – их разделял стол, а на нем торт, словно того и ждущий, чтобы испачкать одежду.
– Что я слышу, Верочка? – Масканин отметил, что она только чудом не испачкала платье. – Ты, кажется, сказала "отомщу"?
– А ты как думал? И месть моя будет тонкой. Но она тебе понравится.
– Да? А тебе?
– А мне особенно.
– Ты что-то задумала?
– Возможно.
– Хм…
– Пускай это станет неожиданным. Скажу однако, что не сегодня.
– Кошки-мышки? Ладно, сдаюсь, – он вновь наполнил бокалы. – Пошли-ка лучше покружимся, пока ты не додумалась до чего-то еще.
Она улыбнулась.
– Что ж, охотно принимаю приглашение кавалера.
Каким-то удивительным образом получилось так, что они снова подгадали под медленные композиции. Протанцевав восемь или девять из них, Масканин отпустил Веронику в уборную, а сам вернулся за столик и закурил.
Не думая ни о чем определенном, он просто рассматривал сизый табачный дым и лениво окоемил по сторонам. И случайно его взгляд остановился на одном из столиков, за которым в обществе элегантной нишитки, судя по всему – аристократки, сидел генерал. Странно, генерал не был нишитом, однако его дама… А как же расовые законы? Или их Кагер отменил? Не отдавая себе отчета, Масканин машинально рассматривал его награды, отметив медаль за операцию на Альтаске. Глазел, пока не встретился с ним взглядом. Спохватившись и почувствовав себя неловко, он кивнул генералу и удостоился вежливого кивка в ответ. В этот момент к их компании присоединился еще один генерал. Нишит. Дама взяла его за руку и что-то прошептала на ухо. Следом подошла вторая дама, на сей раз ненишитка, и присела рядом со своим мужем. Все понятно, ничего Кагер не отменял. Масканин отвернулся и принялся ковырять ложечкой торт.
Почему-то в этот момент Масканину представились Бобровский и Чепенко, которые примерно в это самое время получали предполетный инструктаж перед заступлением в патруль по орболской системе. Потом пришла мысль о Паше-чудике, который, вероятно уже здорово упился, сидя в своей норе-комнатушке.
Вероника отсутствовала минут двадцать и он уже успел заскучать, отчего отрезал новый кусок торта себе на тарелку и уничтожил его с таким видом, будто в этом куске заключались все беды вселенной.
– Прости, что так задержалась, – сказала девушка вернувшись.
Масканин опустошил графин, разлив остатки коктейля по бокалам.
– Припудрила носик?
– Не только. Позвонила сестра, я поболтала с ней. Потом позвонили мама с папой.
– Это хорошо, когда семья такая дружная.
– А разве может быть иначе?
– Еще как может. Мой сосед по общаге, например, своих родственников недолюбливает.