– Позвольте напомнить вам, господин капитан, что ваш призрак находится в моем временном подчинении, что я обладаю особыми полномочиями. Я отвечаю за ход нашей операции и не потерплю идиотских выходок ни от кого.
– Все это верно. Но согласитесь, в условиях того, чем мы занимаемся, у экипажа возникает множество самых разных предположений и догадок. На этом фоне, Дир один из многих.
– Вы ставите под сомнение право применения мною власти?
– Вовсе нет, господин полковник, вовсе нет. И я нисколько не преуменьшаю вашу роль. Но лишь хочу, чтобы впредь вы все делали через меня.
Несколько секунд Кетрер что-то взвешивал в уме и изрек:
– Да будет так. А что вы собираетесь предпринять с арестованным?
– Тут трудно что-то решить. Подчиненные ждут от меня отмены его ареста и если я это сделаю, то поставлю под большое сомнение ваш авторитет.
– Это меня и беспокоит.
– Но, – Ревенцер кивнул, – утвержу мой. Если же я оставлю все как есть, я подмочу уже свой авторитет. И то и другое недопустимо.
– Нужен компромисс.
– Именно, господин барон. Отдавая приказ конвойной команде, вы говорили что-то о сроке ареста?
– Нет.
– Превосходно. Тогда я объявлю, что лейтенант Дир будет находиться под стражей еще полтора цикла до заступления им на очередную вахту.
– Приемлемо.
– Что ж, на том и порешим.
Спустя два цикла, все дальше и дальше "Тэргнен" проникал в пространства, относимые к области системы Иналипос, следуя в границах четко установленного района поиска. И все реже и реже попадались системы с признаками обитаемости и все разреженней становился космос опетскими звездолетами. "Тэргнен" направлялся к Пустоши – в неисследованный космос, что породило в экипаже еще больше вопросов.
Ревенцер и Кетрер несколько раз обсуждали целесообразность продолжения поисков в Пустоши и после долгих обсуждений, пришли к выводу, (хотя и тайно каждый из них думал, что в нем больше надежды, нежели здравого смысла), что корабль движется в правильном направлении. Ведь Опетское Королевство кишит призраками с аналогичным заданием и не могут же они не обнаружить хоть какие-то признаки населенных, возможно, пригодных к жизни и индустриально развитых планет. Исходя из этих предпосылок, представитель ГУ и командир корабля решили продолжить поиски в Пустоши. Но тут стояла уже другая проблема – ближайшие миллионы звезд, причем неисследованных звезд.
И когда к концу третьего цикла поисков наугад в Пустошах вахтенный службы слежения доложил, что зафиксирована полусекундная передача в сверхсветовом диапазоне из системы оранжевого карлика, что прямо по курсу, Ревенцер посчитал это огромнейшей удачей. Оранжевый карлик находился в старом шаровом скоплении, в котором полно было красных гигантом и белых карликов. Но попадались и редкие Т-звезды, красно-коричневые с температурой поверхности чуть более 1000 Кельвин, готовящиеся перейти в разряд планет. И даже попадались аномальные звезды S-класса, так называемые красные циркониевые.
Подойдя к интересующей его звезде, призрак понизил скорость хода до одной двадцатой крейсерской. Центральный бортвычислитель выдал ее характеристики и высветил их в левом нижнем углу панорамного стереоэкрана ГКП, на котором развернулась проекция системы. Ревенцер глянул на характеристики и остановился на некоторых из них: спектральный класс – К; величина – 0,99; температура поверхности в Кельвинах – 3600; количество планет – двенадцать. Потом он прочитал первичные характеристики планет – почти все холодные, смерзшиеся и лишенные атмосферы мирки.
– Служба слежения, – вызвал Ревенцер, – что у вас?
– Никаких признаков присутствия противника, командир, – ответил бесстрастно начальник службы.
– Усильте бдительность, тут что-то есть.
– Есть.
– Служба помех, – переключился он, – что у вас?
– Все системы на максимуме мощности, отказов нет, полное экранирование. Облучения не зафиксировано.
– Принято.
– Может, командир, кто-то из службы слежения ошибся, – предположил стоящий рядом первый помощник. – Знаете как бывает, усталость и все такое, вот и приняли за передачу по ССС нечто другое. Хотя… Я и сам в это не особо верю.