– Ты уже освоился тут? – спросил Чепенко.
– Пока не успел, – ответил Масканин с улыбкой.
– Напрасно, здесь есть некоторые соблазны, которые не дадут помереть от скуки. Мы вот вчера в танцклуб сунулись, на четвертой палубе который. Танцы в невесомости, хорошая кухня, толпы одиноких красавиц. Потом черт нас дернул в казино забрести. А там, как оказалось, с нашими финансами делать нечего, – Чепенко глянул на товарища и в подтверждение своих слов, спросил: – Скажи, Бобёр?
– А? Ну да… – рассеянно произнес думавший о своем Бобровский, тщательно пережевывая мясо. – Минимальные ставки от нескольких тысяч крон.
Масканин снова улыбнулся.
– Говорят, все подобные заведения закроют, по крайней мере на лайнерах.
– Во-во, – кивнул Чепенко, – как в имперские времена было. Кагеру не нравятся казино, тем более на лайнерах.
– А чего ж он их разрешил? – спросил Бобровский.
– Он не разрешал. Такие "Ливадии" у федератов закупают…
– Не понял, – Бобровский усмехнулся. – С чего это они такие имена дают?
– Дают здесь, в королевстве, – вмешался Масканин. – "Ливадия" как-то лучше чем какая-нибудь… Неважно. Вы, ребята, смотрю, не из королевства.
Чепенко и Бобровский переглянулись.
– Что заметно? – спросил последний.
– Его Величество просто Кагером называете.
– А-а… Добровольцы мы. А сам?
– Тоже. И поэтому предлагаю это отметить. Все эти казиношки, где собираются ожиревшие толстосумы и карточные шулеры, мне как-то не по душе. Предлагаю навестить какое-нибудь место, где можно встретить прекрасный пол.
– Принимается, – кивнул Чепенко. – Тогда мы зайдем за тобой к часам… этак к одиннадцати вечера, примерно.
– Каюта: пять-семьдесят два.
– Угу, запомнил. Хэ… За это стоит выпить, за предстоящую ночку.
Масканин, как и остальные, в несколько долгих глотков выпил второй бокал, не утруждая себя дегустацией букета, и поставил его рядом с салатницей, потом доел мясное блюдо, размышляя над тем, что как-то сразу проникся симпатией к своим новым спутникам.
– Вы в отпуске, ребята?
– Если бы, – ответил Чепенко. – Получили назначение в шестнадцатую штурмовую.
– Вот так новость, – обрадовался Масканин, – теперь я даже вдвойне рад нашему знакомству. У меня то же назначение.
– Слыхал, Бобёр? А еще говорят, чудес не бывает, – улыбнулся Чепенко. – Крейсерская дивизия?
Масканин мотнул головой.
– Седьмой флот.
– Странно. Ты же вроде в Корпусе?
– Не мы выбираем, а нас назначают.
– Понятно. А на каком корабле ходил?
– Эсминец "Защитник", погиб при Ютиве III.
– А-а… Наслышан про эту бойню, награды за нее?
– Вот эта, – Масканин показал на орден доблести, – золотой крест за призрак. А вы?
– Десантная дивизия Корпуса. Пилоты батальонных десантно-штурмовых кораблей. Мы с Бобровским еще с самой Академии вместе и по распределению попали тоже вместе. Так получилось, что наши ДШК погибли тоже вместе, ну а мы… ну а мы выжили. Повезло.
– Честно говоря, – произнес Бобровский, расправившись с бифштексом и жаренным картофелем, – не хотел бы я оказаться на месте тех ребят, которых мы доставляем…
– Во-во! – согласился Чепенко, с хмельной резвостью мотнув головой, – Бросаем их в самое пекло. Вообще-то, они мне всегда казались безумцами. Могу лишь догадываться, что они переживают… Сверху все это похоже на ад кромешный.
– Мне это знакомо, – произнес Масканин немного скованно, вновь вспомнив Ирбидору. – Когда-то и мне пришлось быть десантником.
– Да ну!
Масканин попытался улыбнуться.
– Было дело. Выпрыгиваешь из капсулы, бежишь, стреляешь, зарываешься в землю, снова стреляешь, потом опять бежишь и стреляешь. И главное, поменьше думать о собственной смерти и побольше стрелять.
– И сколько у тебя выбросок?
– Одна.
– Для некоторых операций и одной слишком много. Сам видел.
Краем глаза Масканин заметил, как слегка дернулся Бобровский, сидевший доселе спокойно. Потом сосед полез под стол, в незамеченный до сих пор небольшой саквояж.
– Что, Бобёр, твой гад проснулся? – спросил с досадой Чепенко.
– Проснулся.
– Опять куснул?
– Угу, проголодался.
– Я тебе всегда говорил, закрывай его, гаденыша.
– Вы о ком? – Масканин был озадачен.
– О лимате, – ответил Бобровский. – Хочешь глянуть? Только осторожней, цапнет.
Масканин наклонился под столик и увидел в раскрытом саквояже зверька размером с два кулака, обладавшего ярко-зеленой пушистой шерстью и бело-рыжим гребнем. Пара зорких черных глаз цепко следил за незнакомцем, набравшимся наглости рассматривать своенравного сарагонского хищника.