Веганцы пересекают пустой блокпост станции. Там же, в последних рядах к отряду присоединились лемуры. Осталось две станции, которые отойдут последним. И всего ничего до человека, открывшего юноше правду. Слушатель напоминал того парнишу, с которым диггер встретился на Академе. Кому подарил пулю и банку тушёнки. От всей души, как если бы тот был его сыном. Как же тебя звали? Пашка? И что с тобой стало? Спасся ли ты? Успел ли подняться в город на Неве, чтобы, пройдя через половину Питера, просить крова у Приморских? Или хотя бы у военмедов. Может, встретить Карпова, оставшегося наедине в руинах каменных джунглей. Это не важно. Важна Чулок, шептавшая Молоху на ухо, что…
— Принимает меня, ибо любовь сильнее. Она пойдёт со мной до конца, дождётся под опекой Сомова, пока нога веганца не вступит на территорию Девяткино. Метро вернуло мне Риту, ту самую девушку, которую я встретил несколько месяцев назад, когда по незнанию уложил веганца. Затем потерял Её, чтобы встретить уже там, на подходе к Волковской: женщину в сексапильном красном платье и УЗИ за пазухой. Вдохнувшую в меня жизнь своим поцелуем на площадке дома номер 6 по Белы Куна. Господи, кажется, это было в другой жизни.
Странные существа уже близко, подбираются к ним. Вот-вот, они поднимут Молоха на руки, а его, повидавшего за свою жизнь только мраморные стены и ржавые рельсы, сотрут с лица подземки. Он тоже часть истории, аппендикс в новой постапакалиптической жизни, а воспалившуюся заразу надо уничтожать под корню. Но пацан не злится, он по-своему счастлив за героя, показавшегося ему до начала истории старцем, доживающим последние дни. В сердце не осталось обиды, ведь в мире, пусть и таком уродливом, так много красоты, что даже нет времени на злобу. А лишь на любовь, которую нашёл себе Ленин. Не повесил руки, а обрёк силы для борьбы, так как всё возвращается на круги своя.
— Постой! — кричал беспризорник, когда имперцы уже забивали ногами юнца. Мальчик понимал, что от Молоха более ничего не зависит: указы о милосердии давать поздно. Но перед тем как отправиться к настоящему Аиду, подростку нужно было знать одно. — Вы так не ответили, что же нужно Кондуктору?
Молох и сейчас не ответил в виду того, что не успел. С треском хрустнули шейные позвонки под узурпаторскими сапогами. Юноша, скрасивший ожидание героя, выслушавший исповедь, подобно священнику на мессе, превращался в кровавое пятно на сером граните. К Дьяволу! На душе стало легко. Диггера ждёт Белый Чулок. Скоро они встретятся: надо только подождать, ведь плетёные руки стремительно и триумфально несли рассказчика на последний оплот сопротивления Северного Альянса — Гражданский Проспект.
P.S.
«Это конец, мой единственный друг», — как пел Джим Моррисон, чью цитату я взял к эпилогу. История к «Молоху» родилась у меня сразу после того, как я прочитал Шимуна Врочека «Питер». Потом только в руки попался Березин и Дьяков, когда понял, что всё: времени тянуть нет. Книгу сочинял в гордом одиночестве, не опираясь на портал Вселенной Метро, а начал же её до выхода вышеупомянутого Дьякова «Во мрак». Даже раньше первоисточника, своеобразной библией всей Вселенной: «Метро 2033» Глуховского. Потому есть мелкие не состыковки у меня с Дьяковым касательно части некоторых станций метро, а именно Владимирской и Пушкинской, которые я не хотел отдавать ни в чьи руки, сделав, де-факто, заброшенными. Благо, рабовладельческая Александра Невского I вышла более-менее близкой к истине. Надеюсь, всё это мелочи жизни, ведь «Путевые знаки» и «Питер» тоже не совсем пересекаются друг с другом. Считаю, Вселенные у всех должны быть уникальными, но чтоб при оном не пропадала общая суть, нить, связующая все книги, истории, героев, в конце концов. Конечно, жаль, что именно про Петербург написано так мало. Надеюсь, мой роман вдохновит других новичков или закоренелых волков к новым историям о питерской подземки.