Такова уж наша «фаустовская» судьба, но здесь я не намерен давать оценку человеку, неукротимо стремящемуся в будущее, потому что я не оцениваю, не занимаюсь ни похвалами, ни порицанием, а только излагаю то, что сокрыто в недрах будущего. Конечно, разные правительства могут издавать законы с запретами, как 160 лет назад перед двигающимся со скоростью пешехода поездом должен был идти охранник, размахивающий красным флажком, а если бы поезд смог двигаться со скоростью 40 км/ч (как считалось), пассажиры бы все как один сошли с ума. Все-таки этот закон отменили, а если люди и сегодня (как в Киеве в отношении «конца света») сходят с ума, то это совсем другая история.
Фантоматика II[42]
1
О будущем фантоматики, о ее основных разновидностях можно было бы написать еще много помимо того, о чем я уже писал в предыдущем эссе. В последнее время (я пишу в декабре 1993 года) в Германии было опубликовано несколько статей, посвященных моему новаторскому предвидению по вышеназванной теме (эти работы не имеют ничего общего с SF; смотрите, например, «Zukunftsstudien herausgegeben vom Institut zur Technologiebewertung», Берлин, 1993, автор Бернд Флесснер, статья под названием «Archäologie in Cyberspace, Anmerkungen zu Stanisіaw Lems Phantomatik»). При этом автор ссылается на самое первое издание моей «Суммы технологии» 1964 года, книги, которую я писал в 1962–1963 годах и которая была выпущена в свет через год скромным тиражом в издательстве «Wydawnictwo Literackie», и никакого отклика ни у нас, ни за границей не вызвала. Единственным рецензентом тогда в журнале «Twórczość» стал Лешек Колаковский, который мою «фантоматику» (а также и другие лемовские предположения) считал нереальной для осуществления, а затем, когда в статье «Тридцать лет спустя», помещенной в журнале «Wiedza i Zycie», я сослался на ту его рецензию, он довольно гневно ответил в письме в журнал, что так называемая «фантоматика», или «виртуальная реальность» — это не больше, чем иллюзия, и из того, что человек предается иллюзии, не следует, что между явью и иллюзией он не в состоянии сделать различия! К этому можно было бы добавить, что иллюзия никакой инновации в онтологию не вносит, т. к. истинность действительности технологией «cyberspace» не может быть нарушена: ведь тот, кто направляется к «фантомату», знает, что будет в нем переживать заказанную действительность, и осознание этого не может его покинуть. Будет ли он иметь фантоматический роман с английской королевой (в ее иллюзорной молодости), получит ли из рук шведского короля Нобелевскую премию за достижения, которых наяву он не совершал, — обо всем, что он не совершил, он будет знать точно.
2
Тезис епископа Беркли («esse est percipi») вопреки антииллюзионистической диатрибе Колаковского может осуществиться, но только на гораздо более позднем этапе дальнейшего развития «фантоматики». Что же касается также принятой мною гипотезы «nihil est in intellectu, quod non prius fuerit in sensu», то есть «в разуме нет ничего, что отсутствовало бы ранее в чувственном восприятии», то она является в высшей степени спорной. Позволю себе ниже продемонстрировать это на конкретном материале. Надо признать, что, впрочем, уже было мною сделано, что «фантоматика в пеленках», то есть сегодняшняя, хоть в некоторой степени и предлагаемая на вырост (с намерениями реализовать «сейчас же» так называемый «секс с компьютером»), в силу своего несовершенства и своей, если рассматривать техническую сторону, примитивности, не может соперничать с полнотой активного ощущения яви как переживаемой окончательной реальности. Это потому, что клиенты фантомата нацепляют на себя настоящую электронную «упряжь», Eyephones, Datagloves и т. п. и, как конь в шорах, сжатый подпругой, с петлей на подхвостнике, с уздой на морде, управляемый вожжами (как и ты — импульсами компьютера), не могут не знать, что находятся под некоей властью (конь — сбруи, а человек — фантомата).
3
Итак, на странице 225 первого издания «Суммы технологии» в одном из подразделов я разделил фантоматику на периферическую и центральную, сегодня еще не существующие. Процитирую: «Периферическая фантоматика — это ввод человека в мир переживаний, неподлинность которых невозможно раскрыть». Существует другой вид фантоматики, не периферической (где виртуальная действительность воздействует на человеческие чувства извне), а такой, которую можно назвать «центральной»: она оказывает влияние на органы чувств не через посредника, а воздействуя непосредственно на мозг. До сих пор неизвестно, как можно это делать без нарушения целостности костной и мозговой оболочки. При проведении хирургической операции трепанации черепа осуществлялось раздражение определенных мест открытой мозговой коры, что вызывало у оперируемого переживания, закодированные в его памяти. (Например, при раздражении височной области он слышал — без кавычек, ибо был уверен, что и «вправду» слышит — какую-то оперную арию, вдобавок к тому он «чувствовал», что слушает ее в опере.) Однако то, что могло быть вызвано раздражением мозга во время операции, было столь же непредсказуемым, как непредсказуемым является содержание сна, который мы увидим в ближайшую ночь (до того, как мы заснем). Таким образом, к «центральной» фантоматике, настолько совершенной, что ее можно отождествить с «безусловным переживанием реальной действительности», можно подходить и приходить постепенно, а поскольку первые успехи периферической фантоматики овладели умами настолько, что уже существуют и действуют соответствующие компьютеризированные аппараты, приходится делать следующий шаг или скачок вперед, в будущее. Действительно, в «Сумме технологии» я писал, что различные ритуалы, гипнозы, внушения, мистерии с давних времен могли вводить группы людей в состояние помрачения (или нет), сужения сознания, что могло ассоциироваться даже с оргией распущенности. Кроме того, 30 лет назад я назвал «префантоматическими» последствия употребления таких наркотиков, как мескалин, псилоцибин, гашиш, ЛСД и подобных. В одной из работ, в которой зафиксированы мои откровения, были описаны переживания, которые я испытал после (экспериментального, под контролем психиатра) употребления 1 миллиграмма очищенного псилоцибина (вытяжки из галлюциногенного грибка Psilocybe). Итак, здесь — для пользы рассуждений — я поделил бы наркотики таким образом, что, с одной стороны, мы имеем такие вещества, как алкоголь, псилоцибин, а с другой — такие, как производные лизергиновой кислоты, ибо после применения первых возникшие галлюцинации в основном не влияют на осознание человеком того, что он принял что-то, что ввело его в мир призрачных иллюзий, а вот употребление препаратов типа ЛСД может разрушить сознание, то есть полностью его стереть. В этом заключается опасность, так как случалось, что после употребления ЛСД человек был уверен, что является «проницаемым» для всего, и потому шел прямо на приближающуюся машину и мог погибнуть на месте, ибо в его сознании (отравленном) отсутствовало чувство опасности. Но все вышесказанное мною является только вступлением к короткому рассуждению о двух следующих проблемах. Во-первых, какие в будущем могут быть шансы «инструментального погружения человека в просторы центральной фантоматики» путем воздействия на его мозг без использования каких-либо химических средств — наркотиков (а также действий типа гипноза, производимого «третьим лицом»). Во-вторых, может ли человек, пребывающий в нормальном состоянии души и тела, переживать какие-то, хотя бы зачаточные, ощущения, эквивалентные «погружению в центральную фантоматику, — иллюзии, неотличимые от действительности, то есть в фиктивную реальность».