Легко как пружина Гектор поднялся на выступ, взметнув облако рыжей пыли, и быстро пересчитал работников. Получилось всего семьдесят три, а вовсе не сотня, как Саша подумала в первый день своего пребывания в катакомбах. Ей показалось, что взгляд Гектора задержался на ней на мгновение, но гораздо дольше он смотрел на Лёню, который стоял с ней рядом.
Когда всем разрешили уйти, а Гектор скрылся за дверью, ведущей наверх, Саша направилась к Ворчуну.
— Я вот не пойму, ты такая везучая или такая невезучая? — По-доброму проворчал тот, подтягивая спадающие с живота брюки. — Хорошо, что жива осталась.
— И что теперь будет? — Взволновано спросила Александра.
— Для начала вам обоим стоит поскорее уйти, господин Гектор согласился принести нам новую птицу, а завтра все как обычно. И загляните к Ренату, он с Леонидом поговорить хочет. Кстати, и тебе не помешает. И, ради всего святого, не броди по ночам!
Грузный начальник замахал им двоим, подгоняя к выходу в тоннель.
Саша поторопилась, насколько позволяли нога и ребра, по пути внимательно разглядывая пол под ногами, где вчера на нее напал вампир.
На вышорканом глиняном полу не осталось и следа, или это было чуть дальше… или, вообще, приснилось ей. Но горло же болело и нога…! Проверить Саша не успела. Неожиданно перед ней возник Гектор, в несколько быстрых шагов догнавший их уже в коридоре. Высокий не по меркам подземелья, он сильно склонился, чтобы не задевать потолок.
— Стоять. — Сердито приказал Гектор. — Выйди на свет.
Кивком отпуская Леню, Саша на всякий пожарный виновато ссутулилась и опустила глаза в пол, ожидая всего, что угодно.
Она вернулась, сделав десяток шагов назад, и скромно встала у фонаря. Позади нее с клеткой застыли напряженные руководители шахты, ожидая развязки неравного разговора.
Гектор придирчиво оглядел ее и, кончиком пальца поддев за подбородок, осмотрел темнеющую синяком шею.
Что-то флиртующее было в том, как он вел себя с ней. Или ей уже давно хотелось, чтобы было.
— Воруешь. Дерешься. Еще сюрпризы есть? — Ухмыльнувшись подытожил огромный инфирмат, нависающий над девушкой.
— Еще штаны теряю, — нервно рассмеялась Саша, вспомнив как он застал ее у колодца в одних трусах, мокрую и покрытую мурашками от холода. От волнения в голову ей лезла всякая чушь.
— Вовремя потерянные штаны иногда приносят пользу. Например, я как раз ищу нечто такое на сегодняшний вечер. — Гектор многозначно умолк и протянул ладонь в галантном жесте, ожидая руки для поцелуя.
Саша застыла.
На вечер. Ублажить. Его. Обида скрутилась внизу живота узлом там, куда только что предательски приливала кровь. Она посмотрела на протянутую кисть и, не подумав о последствиях отказа, крепко пожала ему руку.
— Желаю удачи с этим и хорошего вечера. Я могу идти? — Саша развернулась на пятках и почти уже ступила в коридор, как ее подхватили и мешком перебросили через плечо. Воздух с писком вышел у нее из легких от удара, и в глазах потемнело от боли в ребрах. Придя в себя через секунду, она обнаружила себя висящей над землей на широком плече зеленого сюртука под самым сводом зала, а за спиной у нее была та самая дверь и лестница, ведущая наверх.
— Верну после Паренталий. — Отозвался Гектор, ошеломленно стоящим внизу Фефелу и Ворчуну.
Саша успела увидеть палец, приставленный к губам Ворчуном, когда дверь за ними закрылась, и Гектор начал быстро подниматься по деревянной лестнице. Под его тяжелыми шагами ступени подозрительно скрипели и грозились разломиться, пока миновав подъем они не оказались на первом этаже, который Саша смутно припоминала.
Выход на поверхность оказался далеко не таким радужным, каким она его себе представляла.
Пряча лицо в ладонях, она едва могла разлепить веки. Солнце, которого она не видела неделю, жгло роговицу глазного яблока через тюль как яичницу на медленном огне, а от бликов на хрустальных вазах для цветов её лицу было физически больно.
Опустив девушку на пол у двери на первом этаже, Гектор вошел в большую кухню и, найдя глазами хозяйку Милу, велел накормить и переодеть еще одну девушку в подобающее платье к вечеру.
Когда дверь за ним закрылась, Мила и две поварихи, которые и так работали в поте лица, опустив руки недовольно выдохнули. Саша сиротливо вошла и, встав в угол, опустилась на корточки, свесив голову меж колен. Она долго смотрела в пол, пока Мила отдавала распоряжения и мыла руки, покрытые сахарной пудрой.
— Ну расскажи хоть, как там в катакомбах, ты ведь снизу? — Решилась спросить молодая девица, мешавшая тесто.
— Мой руки и садись есть. Поможешь нам. Вон в уголок садись, там не светит. Грязное сними сразу. — Перебила ее Мила, достав из холодильника салат с курицей, который поставила перед Сашей. Сначала хозяйка ее не признала, но, рассмотрев, смягчилась, и на столе появился травяной чай и печеный пирог с рыбой и рисом. — Работаем, девочки. И так рук не хватает.
Саша получила фартук и, скинув шерстяной жилет, который на солнце оказался рыжим из-за глиняной пыли, выложила перед собой сверток с платьем. При дневном свете оно напоминало некогда красивый розовый шелк, которым теперь мыли полы.
— Давай-ка застираем. Если погладить — высохнет. — Мила одним махом выхватила платье и вышла с ним в подсобку. Через пару минут она вернулась с мокрой тряпкой и вывесила ее за дверью кухни во дворике, где растила чабрец, ромашку и другие полезные травки. На кухне и во дворе у нее было все так ладно и уютно, что Саша до слез пожалела, что не пошла к ней тогда работать. Может, и судьба ее сложилась бы по-другому. Но вышло как вышло.
Дождавшись, когда Саша помоет руки, поест и немного привыкнет к свету, Мила отправила одну из поварих за пошитыми специально для этого вечера салфетками к Ираиде, а Сашу поставила катать булочки.
Занятие было простым. Отрезай себе да скручивай. За работой Саша и не заметила, как осталась с хозяйкой в кухне одна, и та, подсев к ней, взяла ее за руку. От неожиданности Саша сжала тесто так, что меж пальцев полезли пузыри.
— Алëшка Фефелов, в очках высокий, жив? — Шепотом спросила Мила.
— Живой. Вы отправьте ему пирожков через Генриха с фермы. Только заверните в мешок и подпишите для кого. Он знает как переправить. — В полголоса ответила Саша, почти не раскрывая губ.
Мила вытащила тесто из Сашиных рук и молча скатала булочку, вздохнув, скорее, как женщина, а не как повариха.
— Нет. И ты лучше Генриху не доверяй, он себе на уме.
— В газете пишут Молох снова убил двоих на станции в Польше! Совсем рядом, в двух часах езды от нас. И еще Ира видела как Гектор брал птицу! — Влетела в кухню служанка со стопкой белоснежных полотенец на локте. — Снова обвал там?
Она вдруг замолчала и уставилась на Сашу и Милу. Свежая сплетня уже не казалась ей такой актуальной.
— Четверо погибли. — Ответила Саша, скручивая булочку. Мила отошла и с непроницаемым видом, продолжила сворачивать закуски. — Внизу есть мальчик, который разыскивает свою мать. Может, вы знаете ее? Ее звали Марина, пришла сюда лет десять назад.
— С подвалов что ли пришла? — Спросила вторая девушка, вернувшаяся со свежей зеленью с огорода. — Такое редко бывает.
— Тут Марин за десять лет было много. — Ответила по существу Мила. — Но если она дар ночи получила, то уже не найдешь ее тут.
— Почему? — Не поняла Саша.
— Это место раньше называли Монастырь Святого брата, не потому что Святому брату здесь поклоняются. Вампиры почти все агностики, нет у них святых. А потому что братство здесь мужское, и они это как святость блюдут. Нет здесь женщин-вампиров и инфирматок тоже нет. Так, что если и сделали ей такой подарок, то потом сразу и выпнули. И сюда ей дороги нет.
Саша призадумалась: бросать Лёню одного теперь никак нельзя, ведь мать за ним вернуться не может, а он Саше стал почти как младший брат. Надежда на последний тоннель все еще теплилась внутри нее, и она уткнулась в тесто с удвоенным рвением, размышляя как предотвратить обвалы в шахте.