— Ты права, этого больше не повторится. Я не могу доверять сотруднику, который подправляет кассу в банке за счет своего кошелька. В ту или иную сторону. Мы еще все-таки сейчас посмотрим камеры, как ты это сделала в общем зале, чтобы знать, где у нас в обзоре системы наблюдения слепые зоны, а ты свободна. Завтра можешь приходить за трудовой и расчетом.
Директор повернулся к монитору, давая понять, что разговор окончен, и Саша на нетвердых ногах, шатаясь выползла из кабинета. Слезы полились сами, когда она вернулась на рабочее место, собрала вещи и пошла снимать галстук и надевать пальто в подсобку.
— Шурка, ты чего? — подскочили к ней Инга и Олеся, уже в куртках и сапогах стоявшие на пороге. Тоня, общалась по телефону в углу, но, похоже, тоже переключила свое внимание на вошедшую Сашу.
С девчонками она за четыре месяца так и не подружилась, но коллегами они были хорошими.
— Что случилось-то? Юрьич приставал что ли? — подошла Тоня к девчонкам, окружившим плачущую Сашу, которая копалась в сумке, битком набитой бардаком со стола.
Сашка взвыла как побитая собака и сквозь поджатые губы проикала:
— Ув… уволил.
— Да за что же?
Натянув пальто, Саша шмыгнула носом и переодела ботинки, туфли отправились в сумку без пакета.
В комнату бесшумно просочился директор, видимо, ожидавший здесь истерики от уволенной Саши.
— Тонь, — покопавшись в потайном кармашке и выудив мятый конвертик, Саша протянула его девушке, так и державшей телефон в руке. — Деньги на подарок. Там немного не хватает, я на такси взяла, я завтра отдам, честное слово.
В повисшей тишине Саша взяла сумку и сутуло выскользнула за дверь, оставив директора и коллег в молчаливом шоке.
Разочарованные взгляды жгли через спину прямо в позвоночник, хотя офис уже давно был позади.
Вечер встретил ее неожиданно начавшимся дождем, и пальто быстро превратилось в мокрую тряпку. Зонт… остался на работе. Саша была готова его даже бросить, лишь бы не возвращаться туда, где ее теперь считают воровкой. Но завтра ей придется пройти через унизительный обходной лист и забрать расчет за три недели.
На остановке автобуса не было. Продрогшая Саша расстегнулась и провела мокрой рукой по воротнику, сдирая с горла дурацкий душивший галстук. Нос забился соплями, и стало тяжело дышать. Всхлипы стали болезненно отдавать в лопатку. Губы сделались холодными и щеки покалывало от холода как будто изнутри. Кровь отхлынула от лица будто разом, лишая мозг равновесия. Саша качнулась и мешком сползла со скамейки в лужу. Тут же кто-то подскочил, посторонние люди замельтешили перед мутным взглядом, перебивая гул в ушах случайными вскриками.
В себя Саша пришла только в больнице на кушетке. С болью во лбу припоминая и скорую и осмотр врача, она постаралась расслабиться. Спешить ей теперь некуда. Завтра поищет работу. Лишь бы до ее сестры дозвонились, все медицинские справки она привезет.
В палате людей было немного. С некоторых пор бесплатная государственная медицина стала сильно не популярной, если только вы не порезали палец или простыли. С болячками посерьезнее люди шли либо в платные медцентры, либо ждали, когда само пройдет, боялись волчьего билета. Вошедшая медсестра сунула ей пачку направлений от флюорографии до ЭКГ.
Привычное дело, Саша ежегодно проходила кардиограмму из-за лишней хорды в желудочке сердца. Кто бы мог подумать, у тебя есть лишний орган, нет, даже не орган, а кусочек ткани, а ты от этого становишься не супергероем, а больным. Несправедлива жизнь.
Вспомнив о работе, Саша поëжилась, и взяв направления, пошла одеваться.
Врач к Александре так и не пришел. Однако приехала страшая сестра и привезла все документы и справки о врожденном неопасном заболевании.
— Санька, ты почему без зонта ходишь, — ворчала Софья. — Пальто в химчистку отдать придется. Назад на такси поедешь, мне Левика не с кем оставить будет, а с ним мотаться — только бациллы хватать. Я уже не знаю, кому молиться, чтобы он не пришел с соплями в очередной раз из садика, мне отгул больше не дадут.
У Софьи был трехлетний малыш, а вот мужа не было, поэтому деньги она экономила еще больше, чем Саша. Игрушки тетя покупала любимому племяннику сама, помогала сестре хоть в этом.
Теперь и в холодильнике станет пусто, с грустью подумала Саша. Работу надо искать срочно. Мы то с Софой могли бы прижаться, но Лева… ему нужно питаться хорошо.
— Хочешь, я могу с Левой посидеть, если засопливит?
— На работе отпуск взяла? — исподлобья посмотрела Софья.
— Да, ненадолго. — Соврал Саша. Врать сестре приходилось частенько, и даже было обидно, что пропадает такой актерский талант. — Чтоб не знали про больницу.
— Да сейчас то уже чего, ты ж не на испытательном… главное, чтоб отпустили побыстрее. Сама же знаешь. — Сестра поднялась и стала надевать куртку, шурша бахилами на ногах. — Не задерживайся тут. Все равно они ничего не сделают, а Левик уже меня одолел вечером "где Саса, где Саса". Ладно, отдыхай.
Без Софьи темная палата стала будто еще и холодной как могила. Нехотя Саша стащила себя со скрипучей кровати и, собрав все документы, поплелась на пост медсестры.
Врача она нашла почти сразу, но, атакованный другой пациенткой, он только мельком пробежался по протянутой медкарте и взглянул на диагноз предыдущего коллеги.
— Не было больше припадков со вчерашнего дня? — спросил он у Саши, проводя рукой по молодой клочковатой щетине. На вид ему было не больше тридцати пяти.
— Нет. — Уверенно ответила та. До эпилепсии у нее доходило лишь дважды. Вчера и в тот день, когда погибли родители. Обычно лишь кололо под ребрами, и Александра сразу переключалась на отдых, чем бы ни была занята. — Я просто немного перенервничала, понимаете?
— "Немного" при вашем диагнозе не должно выливаться в потерю сознания на автобусной остановке. Хотя в этой ситуации я действительно помочь вам вряд ли смогу. Лекарств от собственного сердца не существует, только успокоительные, которые, я вижу, вам уже прописаны. Дозировки не нарушали?
— Нет, что вы, я соблюдаю. — Саша изо всех сил надеялась, что сейчас ее отпустят домой, и она выдохнет. Ляжет на свой диван, целый вечер будет смотреть сериалы о любви и роскоши, и сделает пиццу в духовке или даже мясо по-французски… Ее мечты прервал ответ врача.
— То-то меня и смущает, что небольшое расстройство при таком курсе не должно вызывать припадков. Ресурс сердечной мышцы ведь не бесконечен, припадки могут быть симптомом. Давайте исключим наиболее опасные варианты развития событий. Идете сейчас в левое крыло по переходу. Знаете где это? Прекрасно. На первом этаже, не доходя до хосписа, отделение МРТ и рентгенографии. Там найдете старшего по смене, его кабинет слева от окна, первый сразу после лестницы. Значит, Геннадий Павлович вас осмотрит и, если посчитает нужным, даст направление на КТ или МРТ, где очередь поменьше. Идите сразу с вещами, я вас здесь выпишу. Не забудьте карту с направлением.
Александра выдохнула с облегчением, поблагодарила и понеслась за своей верхней одеждой. Бок полушерстяного бежевого пальто был до пояса измаран в засохшей уличной грязи, и она завернула его подкладкой наружу. Поиски перехода и хосписа много времени не заняли. В левое крыло она прошла через пост охраны, где только спросили, куда, и махнув картой она показала на одну из дверей. Имя того, кто ей нужен, конечно, сразу вылетело из головы.
Постучав, Саша повернула ручку и встретилась глазами с уставшим, поседевшим раньше времени мужчиной, который неожиданно оторвался от бумаг и поприветствовал, сразу протянув руку за папкой с направлением и справками.
Девушка молча устроилась на уголке кушетки, косясь на осыпающуюся в углу штукатурку. Отделение явно не страдало от обилия спонсоров, но часы на руке у врача были хорошими, дорогими. Еë заворожили его руки и бег стрелок в золоченой оправе. Красивая реплика какого-то роскошного бренда, как бы она тоже хотела…