Рикардо улыбнулся. Сказать по чести — операция была так себе. Сейчас он сам бы дал себе хорошую взбучку. Но это была его первая, а потому самая лучшая операция, которую Рикардо не забудет до конца своих дней.
Тогда всё закончилось благополучно. Береговой охране Доминиканы оставалось лишь до конца навести порядок и конфисковать одну из крупнейших партий кокаина, оказавшейся синтетической подделкой. А вот сигары и ром были настоящими, притом лучшего качества.
Мексика, Ангола, Куба, ещё не развалившаяся на части Югославия, Кувейт, Ирак, Афганистан. Куда только не бросало его бойцов. Они побывали в Чечне и даже в Ирландии. Многие страны просили «взаймы» эту дорогую игрушку и платили за Рапторов баснословные деньги. Рикардо знал, что смог бы стать миллионером, согласившись тренировать элитных солдат правительств враждебных государств. Но на то он и был командиром самого лучшего подразделения в мире, чтобы служить лишь своему отечеству. Смешно? Высокопарно? Может быть. Судить его могут только те, кто прошёл то, что прошёл он. Рикардо похлопал в ладоши, привлекая внимание. Пора приступать к инструктажу.
[1] Maldita sea (исп.) — Чёрт побери.
[2] No se jefe (исп.) — Не знаю, босс.
[3] Стингер (англ. Stinger — «Жало») — переносной зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК), предназначенный для поражения низколетящих воздушных целей.
Глава 35
Эльва и Джессика пробивались сквозь колючий буран. Оставшиеся позади скалы были единственным укрытием в этой бескрайней степи. Странно, но снега почти не было, лишь чёрная пожухлая трава покрывалась инеем как сединой. Эльва, показав Джессике на струящуюся позёмку, громко прокричала:
— Ветер! Снег не успевает насыпаться.
Джессика приложила ладонь к глазам, защищаясь от мириадов острых, словно стекляшки, снежинок.
— Очень холодно, сколько нам ещё идти?
Эльва протянула ей баночку с каким-то жирным желе.
— Смажь лицо. И руки.
Джессика сделала как велели. Стало легче, но мороз пробирал до костей. Эльва всё время поторапливала.
— Если не найдём убежище, через два, максимум три часа погибнем. Хорошо, что я захватила продукты. Нужно плотно поесть.
Вдалеке они заметили войлочную палатку.
— Туда, скорее!
Подойдя к палатке, они с трудом отодрали промёрзший полог. Джессика громко поздоровалась, но никто не ответил. Внутри было темно. Эльва подожгла небольшой факел.
— Смотри, Джессика. Тряпица пропитана древним раствором на основе «греческого огня». Может гореть шесть суток.
Несмотря на размеры, факел давал яркий, ровный свет. На полу, сбившись в кучу, лежала целая семья.
— Здравствуйте, — Джессика посмотрела на Эльву, — они нас понимают?
Эльва подошла ближе, посветила людям в глаза, зачем-то распахнула женщине шубу.
— Они мертвы. Их убили стужа и голод. Помоги.
Джессика так и не смогла себя пересилить, чтобы помочь Эльве перетащить трупы подальше, дабы не привлечь волков.
На очаге в середине шатра они приготовили себе нехитрый ужин, побросав в котелок, забывший запах еды концентраты, консервы и полпачки супа быстрого приготовления. Похлёбки получилось много, она была горячей и очень вкусной.
— Ешь плотнее. В мороз голодать нельзя.
Шатёр натопился и стало намного теплее. Они сожгли тряпки, на которых лежали трупы и Эльва постелила огромный, серый платок.
— Приляг.
— Мы же замёрзнем. Он такой тонкий.
— Приляг.
Джессика, разместившись на платке удивилась какой он тёплый и уютный. Конечно не перина, но можно было подумать, что под ней толстенное одеяло.
— Плетётся из птичьих перьев и мохнатых гнёзд вьюрков. Пропитывается жиром горных троллей.
Джессика подозрительно посмотрела Эльве в глаза. Неужели старуха снова смеётся над ней. Они очень устали и повалились спать прямо в одежде, плотно прижавшись друг к другу, чтобы не замёрзнуть. Джессика долго ворочалась, пытаясь найти удобную позу.
— Не спится, дитя?
— Да.
Эльва повернулась к ней.
— Любопытство гложет тебя. Ты спрашивала, зачем мне Розалин? Я обещала рассказать всю историю до конца. Ну так слушай.
Джессика смотрела на отверстие в потолке шатра. Снежинки крутились вихрем, но внутрь не попадали. Дым от костра рвался вверх, в палатке была превосходная тяга. Эльва, задымив трубкой, начала свой рассказ:
— В моих жилах течёт кровь Краснобровых. Когда я родилась, от племени остались жалкие осколки. У меня не было детства. Я помню лишь голод, вечные скитания, смерть близких и беспросветное горе. Думаю, ты догадалась, что медной женщиной была не кто иная, как проклятая Розалин. Мне было не больше семи, когда она забрала мою мать. Немногим позже пропал мой брат, за ним — сестрёнка. Когда Розалин вновь наведалась в наши края, я схватила острый кремень и бросилась на злодейку. Ведьма настолько не ожидала атаки, что уже через мгновение визжала от боли, прижимая ладонь к окровавленной ноге. Я не успела убежать далеко. Урдорх немедленно схватил меня и утащил в лес. Остановившись в непролазной чаще, он сказал:
— Сиди здесь. И не вздумай возвращаться назад.
Но я не послушалась Урдорха. Просидев два дня, я начала скулить и жевать кору деревьев. От страха и голода разум мой помутился и я пошла обратно. Племя покинуло эти места. Кругом валялся мусор, старые шкуры, кости животных. На месте костра возвышались пять колов. Освежёванные трупы несчастных застыли на каждом из них. В панике я бросилась прочь от ужасного места. По всей округе были разбросаны лоскуты кожи. На одном из них я случайно рассмотрела татуировку своего дяди.
От страха я бежала не разбирая дороги. Много дней питалась лягушками, ягодами и водяными крысами. Спала на высоких деревьях, опасаясь хищных зверей. Я не хотела жить и уже смирилась со своей участью. Но меня отыскала красавица с платиновыми волосами. Она называла себя Луной и увела с собой. Луна была доброй ведьмой, она знала и ненавидела Розалин, но ничего не могла с ней поделать.
— Откуда Луна знала, что ведьму зовут Розалин?
Эльва, казалось, сама удивилась этому вопросу.
— Не помню, дитя. Это было так давно. Может быть она и не звала её так. Зато уберегла от проклятой чертовки. Розалин искала меня, это несомненно. Каждый год, обычно весной, нападала ужасная слабость. Я теряла сознание и проваливалась в глубокий сон. Мне снилось племя, мои близкие, их радостный смех и наши игры. А потом — жуткие вещи, которые ведьма с ними творила. Я просыпалась в слезах, кричала и умоляла родных вернуться ко мне. Луна пыталась меня успокоить, но ужасный кошмар лишал покоя на долгое время. Я ненавидела Розалин, клялась, что отомщу мерзавке. Но и этого ей было мало. Когда я подросла, стало ещё хуже. Мне снилось, что я проваливаюсь сквозь постель, падаю на пол, но и пол трескается подо мной. Я лежу на земле, она начинает осыпаться, утягивая меня за собой. Сквозь толщу земли я проникаю в самые недра чертогов Тлакток-тцеталь-окркагха. Там, в жуткой глубине его колючая ледяная могила. Там — Красные поля, где слышен вечный вой, скорбные стенания и плач несчастных. Я вижу страшных, звероподобных существ. Они истязают пленников. Мои родные снова и снова идут на плаху, где отвратительный монстр с бычьей головой бросает их на каменную плиту и достаёт свои ужасные инструменты. Джессика, я не хочу говорить, что он с ними делает. Я кричу от ужаса, бросаюсь на помощь, но сама оказываюсь на плахе. Испытав бесчеловечные мучения, я молю палачей о смерти. Но приходит Розалин, пинает моё окровавленное тело и смеётся леденящим душу смехом. Она вызывает меня на бой, желая отомстить за свою рану. Розалин дразнит меня, приговаривая: