— Что случилось?
Мисс Пибоди и Джессика подняли на него заплаканные лица. Их глаза запылали праведным гневом, словно Фелпс был виноват в смерти Ишмея Пибоди, предчувствиях Джессики и творившимся в мире зле.
— А ну убирайся к чёртовой матушке. До слёз довёл, чтоб тебе на людях обосраться.
Фелпс лишь сделал жест, будто снимает шляпу.
— И вам не хворать, мэм. Джессика, я жду тебя на улице.
***
По дороге домой Джессика вцепилась в руку Фелпса, не отпуская ни на секунду. Ей казалось, что вот сейчас он шагнёт в сторону и исчезнет навсегда. Милый, родной, такой нужный. Вся эта погоня за Розалин казалась жутким сном, нелепым бредом. Кошмары почти перестали её мучить. Она очень устала. Может оставить всё как есть и уехать с Фелпсом навсегда? Он что-то говорил о переводе. Только бы не расставаться, ходить вот так до самой старости. Остановившись, она нежно поцеловала Фелпса. Просто так, потому что соскучилась, хотя всё это время они были вместе.
— Знаешь. Я гулял с женой и смотрел на других женщин. И здесь дело совсем не в том, какой я. Мне не хватало тепла, ощущения нужности.
— Ты хотел сказать — нежности?
— Именно — нужности. Я не был нужен Сюзи. Я никогда этого по-настоящему не ощущал. Понимаешь?
Вместо ответа, Джессика лукаво глянула на Фелпса.
— А со мной ты тоже смотришь на других?
— С тобой всё по-другому.
Джессика улыбнулась.
— И всё же, ты не ответил на мой вопрос. Ты смотришь на других?
— Нет. Я ещё не до конца налюбовался тобой.
Джессика осмотрела пустынные снежные улицы.
— Это потому что вокруг никого нет.
Они рассмеялись.
— Знаешь Джес, на следующих выходных я планировал слетать домой. Теперь, когда Сюзи получила развод, она съехала к новому бойфренду. Дом пустует, надо бы посмотреть что да как.
Джессика лишь пожала плечами.
— Поехали. Я не против.
Фелпс, думая, что Джессика согласилась из вежливости, начал говорить быстро, словно оправдываясь.
— Можно провести дома все выходные, запастись хорошим вином, китайской едой. У меня есть куча сериалов, которые мы будем смотреть, не вылезая из постели.
— За несколько дней мы их вряд ли пересмотрим.
Фелпс закашлялся. Его голос стал серьёзным.
— Почему несколько? Ты можешь жить со мной, сколько хочешь.
— Но если тебя переведут в другой город?
Фелпс остановил её, крепко взяв за плечи, посмотрел в глаза.
— Я откажусь от перевода, если ты не поедешь со мной. К тому же ФБР предлагает неплохие условия проживания.
— Только женатым парам.
— Значит исправим эту досадную несправедливость. Ты не против?
Он принял решение. Моника, Сюзи — всё это было похоже на какую-то обыденность. Джессика стала праздником. Машина, пролетевшая неподалёку, обдала их кремовой кашицей из снега и грязи.
— Кошмар, кретин. Новое пальто! Ты запомнил номер?
Фелпс, сняв перчатку, отряхивал Джессику. Эта мелкая неприятность казалась такой ерундой. Сейчас всё казалось ему пустяками. Всё, кроме разъярённой Джессики. Даже в гневе она выглядела милой, потешной и какой-то хрупкой. Фелпс крепко обнял Джессику, нюхая волосы, ощущая прохладу на её щеках.
— Сейчас мы пойдём ко мне и примем ванную.
— Соседи снова будут стучать по трубам.
— Тогда мне придётся их пристрелить.
Темнело. Снег запушил крупными хлопьями. Фелпс крепче взял Джессику за руку. Она мечтательно зевнула и сказала:
— У тебя дома ни капли спиртного.
— А как же ром?
— Я не пью ром.
— Тогда я зайду за вином и фруктами, приготовим потрясающий глинтвейн, — Фелпс поднял ворот пальто.
— Я с тобой.
— Нет. Вот ключи. Ты идёшь ко мне, набираешь ванную и зажигаешь свечи.
***
В магазине кроме Фелпса была лишь рыженькая девушка, почти подросток. Продавщица отказывалась отпускать ей пиво. Девушка уже не спорила. Она умоляла.
— Я вас очень прошу. Я живу по дороге на Мидоу-Гарден. Такое пиво продают только в вашем городе. Я специально тащилась сюда…
— Мисс, я уже сказала, что нет.
— Ну пожалуйста. Я прошу вас. Мне нужно отцу. У него сегодня день рождения.
Продавщица злобно посмотрела на неё, бросила мимолётный взгляд на Фелпса и забубнила казённым голосом.
— Вам нет двадцати одного года.
— Есть.
— Тогда предъявите удостоверение.
— Я уже говорила. Оно дома.
Фелпс спросил две бутылки вина, но вспомнив про глинтвейн купил три. На выходе из магазина рыжая рыдала, сгибаясь словно от нечеловеческого горя.
— Эй. Не стоит так убиваться. Папаша мог бы и сам сходить.
— Он…он не может ходить… Опухоль… Осталось не больше месяца… Это его последний день рождения.
Девушка, спрятав лицо в ладони, сотрясалась от плача. Острые худые плечи ходили вверх и вниз. Фелпс оглядел её. Курточка из дешёвого синтепона, мужская рубашка, огромные горные кроссовки, несуразные серые чулки. Она тёрла слёзы красными, давно не гнущимися от холода пальцами. Фелпс протянул свой пакет.
— На, подаришь отцу бутылку вина.
Девушка отказалась.
— Спасибо, не нужно.
— Это бесплатно. Подарок от меня.
— Спасибо сэр, не надо, — девушка ласково прикоснулась к его груди, — мы не попрошайки. У меня есть деньги, я продала лыжи, чтобы устроить праздник.
Девушка перестала плакать, засунув руки в карманы двинулась по заснеженной трассе к остановке. Фелпс бросился за ней.
— Постойте, какое пиво пьёт ваш отец?
Через несколько минут они весело шагали с полным пакетом пива, виски и других спиртных припасов. Девушка светилась от счастья, украдкой вытирая слёзы.
— Как вы всё это потащите?
— Тоже мне проблема. Доеду на автобусе. Он останавливается неподалёку от нужного мне поворота. Там идти не больше полумили.
Фелпс посмотрел на неё.
— Не больше полумили? Вы в своём уме? По такому холоду с пакетом в руках?..
Он вышел к стоянке такси, договорился с водителем, пригласил девушку в машину. Она сопротивлялась.
— Нет, нет, даже не уговаривайте, — она снова расплакалась.
— Да что с вами такое?
Девушка коротко ответила.
— Два года назад меня изнасиловали. В машине. Извините ещё раз. Вы итак подарили нам настоящий праздник.
Она ещё долго благодарила Фелпса, поздравляла с наступающим Рождеством, до которого оставался почти месяц и желала огромного счастья. А на прощание, привстав на цыпочки, нежно поцеловала в щёку. Фелпс вернулся домой мрачный, как вчерашняя погода. Все проблемы казались такими мелкими по сравнению с большим человеческим горем. Отец умирает от неизлечимой болезни, дочь в не по сезону лёгкой одежде едет в соседний город за пивом. Сейчас Фелпс залезет в горячую ванную, в то время как несчастная девушка будет мёрзнуть на безлюдной остановке в ожидании редкого автобуса. Он вернулся к машине. Ванная может и подождать.
***
Фелпс в глубине души надеялся, что незнакомка уже уехала. Он проедет возле остановки, убедится что её нет и вернётся к Джессике. Странная девушка. На него нахлынули воспоминания юности.
Фелпс, тогда ещё совсем подросток, приехал погостить к кузену. Гуляли по округе, встретили двух девушек. Брат остановился поздороваться. Фелпс смотрел на девушек не больше минуты. Подружки пошли своей дорогой, а Фелпс весь день думал об одной из них. Карие задорные глаза, дерзкая улыбка, куртка-косуха, перчатки без пальцев и бандана с черепами. Фелпс часто вспоминал ту встречу, совершенно не понимая, что же его так сильно зацепило.
Через несколько лет, на свадьбе кузена Фелпс снова встретил её. Вместо косухи — чёрное приталенное пальто, вместо баданы — роскошная причёска. И яркий мейкап, делавший глаза невероятно привлекательными. Анестейша. Так её звали. Сердце бешено заколотилось и Фелпс весь день смотрел только на неё. Тогда он был слишком робок, чтобы подойти. К тому же девушка пришла не одна. После весёлого праздника, когда молодые уехали исполнять супружеский долг, Фелпс остался с шумной компанией приятелей кузена. Ему хотелось побыть с Анестейшей как можно дольше.