Как только Баранов покинул теплый десантный, а в случае нашей компоновки бронеавтомобиля — грузовой отсек, я тут же перевел свой командирский взор на оставшихся членов экипажа: водителя старшину Павла Петровича Шушина и прапорщика Серегу Дрынова. Оба делали вид, что спят. Знали гады, что как только Баранов выпадет из сферы моего влияния, я тут же переключусь на них.
— Папаша, Дрын, а ну хватит изображать из себя спящих красавиц, мне нужно ваше серое вещество.
— Майор если ты голодный, то лучше схомячь паштету или тушенки, а не наши мозги, ибо мои уже давно заплесневели, а у Серого, их, вообще, нет.
— А чего, это у меня мозгов нет?
— Были бы у тебя мозги, ты бы не стал в присутствие боевых товарищей выкидывать фокусы с заменой запалов в ручных гранатах.
— Да, я ж осторожно, с соблюдением всех необходимых предосторожностей.
— Все твои предосторожности, могли оказаться размазанными по внутренней обшивке машины. Понял? Чтобы больше своими шаловливыми ручками гранаты не цапал! — строго произнес пожилой старшина.
— Дык, я, — начал было Дрынов, но тут же был перебит мной.
— Молчать! Дрынов слушай старших и опытных товарищей, а Баранова не слушай, он у нас в вопросах обращения с оружием тот еще диванный эксперт.
— Между прочим мое воинское звание — прапорщик, — заявил молодой Дрынов, — а Папаша, у нас старшина, и значит должен мне подчиняться.
— А я, между прочим, — передразнил я Дрынова, — разрешил товарищу старшине, тебя и Баранова в случае вашего непослушания или дуралейства, бить. Ясно?
— Так точно, — сварливо скривив губы, буркнул Дрынов. — Так, что вы нам хотели сказать товарищ майор.
— Да, вот смотрю я на наш опознавательный символ, — я кивнул на стоящий по соседству БТР-82, на борту которого была намалевана белой краской разлапистая латинская буква «Z», — и понимаю, что как только появятся первые кадры военной хроники, то у общественности тут же возникнет вопрос: а что означает эта латинская буква? Так вот, а ну накидайте мне каких-нибудь вариантов патриотичных лозунгов, начинающихся с предлога «За».
— Не понял? — наморщил лоб Дрынов. — В смысле, товарищ майор?
— В том смысле, — я покрутил в воздухе выставленным указательным пальцем, выдумывая пример использования предлога «за». — Допустим: за мир! За веру, царя и отечество! За правду! Победа будет ЗА нами! За Родину, за Сталина! Ну, или за Родину и Путина! Кстати, на одном из направлений будет задействована технике с опозновалками в виде латинской буквы «V». Так, что надо и с этой закорюкой что-нибудь придумать. Ну здесь проще, скажем: сила В правде. Или Vерим в нашу победу! Короче, посыл ясен? Накидывайте варианты.
— А зачем это надо? — спросил Дырнов. — О, получилось, как вы хотели — ЗАчем это надо?
— А затем, что если мы не придумаем сами, как расшифровывать этот символ, то за нас его придумают наши враги и наше гражданское население. И тут, простая латинская буква «Z», может легко с подачи вражеской пропаганды превратиться в молнию, что напомню, является одним из символов нацизма. Так, что лучше мы дадим народным массам выгодное нам толкование этого символа, чем потом будем старательно перекрашивать всю нашу боевую технику.
— Товарищ майор, а откуда, вообще, эти символы появились, вроде бы так нашу технику никто не отмечал до этого? — спросил прапорщик.
— Недавно были учения в Белоруссии, там по легенде было две противоборствующие группировки, вот технику и пометили двумя символами: «V» и «Z», один символ означает — группа «Запад», а вторая — «Восток». Ну, а русскими буквами не отмечали, потому что в кириллице «З», похожа на тройку, а «В» на восьмерку и рукожопые солдатики могут таких каляк-маляк нарисовать, что потом их командирам будет стыдно. Хотя, — в этот момент я посмотрел на проезжающий мимо «Тигр» командира третьего батальона, — даже такие простые символы и то, некие умельцы могут порядком изгадить.