И самое главное: все это не было оазисами в пустыне. Добротные дома, современные котельные, металлопластиковые трубы, которые редко лопались даже в северные холода. Пешеходные улицы замостили цветной плиткой, а когда хулиганы били фонари, новые лампочки появлялись за пару часов. Работу полусонной милиции дублировала частная охрана: машины стояли в центре города с включенными моторами и срывались на каждое сообщение о безобразиях. Кроме того, Кондопога могла похвастать продуманной соцзащитой для малоимущих, собственными рыбным и животноводческим комплексами, позволяющими не завозить продовольствие втридорога. И за всем этим не стояло ни преференций, ни институтов развития. Был только Федя».
Виталий Федермессер руководил ЦБК почти 20 лет. Потомок поволжских немцев, родившийся в Душанбе и учившийся в Ленинграде, оказался патриотом Карелии почище крикливых местных политиков. Не изобретая велосипеда, он внедрил в Кондопоге германскую социально-ориентированную модель бизнеса. Не имея ни яхты, ни джета, Федермессер держал в кабинете мебель советских времен и иногда ездил по городу на «копейке», проверял порядок. Но при личной скромности хозяин города сумел отбить все атаки на ЦБК. А на Кондопогу точил зубы столичный крупняк: например, аффилированный с олигархом Олегом Дерипаской «Континентал Менеджмент», владевший печально известным Байкальским ЦБК[7]. Если 10 лет назад сравнить Байкальск с Кондопогой – в жизни не поверишь, что это одна и та же страна.
Хотя сегодня, увы, сравнение уместно. Федермессер умер в 2008 г., будучи единственным в Карелии официальным миллиардером. На момент его смерти был недостроен всего один крупный проект – многоэтажки для работников комбината с курантами и башней-рестораном. Сегодня стройка по-прежнему заморожена. Из пяти фонарей на улицах горит один. Мраморные плиты у фонтанов покоцаны, в них недостает крупных фрагментов. На фасаде Дворца искусств проступили кирпичи. Груды мусора во дворах. О «золотом веке» напоминают только карильоны, но от их мелодий еще тоскливее. Комбинат близок к банкротству, население за 10 лет сократилось на 3 тыс. человек.
Некоторое оживление наступило, когда карельские чиновники начали дербанить кондопожские дворцы. Дворец искусств станет филиалом Карельской государственной филармонии, Ледовый отойдет Министерству по делам молодежи, физической культуре и спорту и т. д[8]. И это норма при существующих институтах. А исключением был как раз Федя.
Тем удивительнее, что в Карелии появился предприниматель, который с нуля построил четыре завода, а его компания покорила львиную доля российского рынка спортинвентаря.
Бизнесмен-невидимка
Однажды под Новый год карельское правительство решило поднять тарифы на электроэнергию для малого и среднего бизнеса сразу в два-три раза. И вдруг предприниматель Вадим Маркелов посмел его в глаза раскритиковать- причем оченьэмоционально. Мне Вадим рассказывал: «Я на том заседании случайно оказался – как член Торгово-промышленной палаты. Чиновники решение по тарифам приняли за несколько минут и развели дискуссию о том, как освоить 160 миллионов рублей, недавно поступивших из Москвы на переквалификацию рабочей силы. Я посмотрел на этот цирк и завелся: «А где вы людей-то собираетесь переучивать? У вас ведь заводов практически не осталось? Вы что, об этом не знаете?» На меня все сразу стали цыкать. Наш премьер Чернов начал на меня прокурору показывать: мол, объясните товарищу, кто он такой в этом мире и что мы с ним можем сделать. Потом пошли угрозы. Я тоже в карман за словом не полез. «С вашими тарифами на электричество, – говорю, – я каждого третьего работника буду вынужден уволить. Вы им работу найдете?» Чернов позеленел и в крик: «Пошел вон отсюда!» Вот так у нас власть разговаривает с предпринимателями. Мы для нее – быдло».
На следующий день Маркелов собрал триста своих рабочих и вывел их с плакатами на митинг в двух шагах от Дома правительства. Непривыкшие к публичным протестам горожане были потрясены, чиновники зашевелились. Вскоре глава республики признал, что с тарифами власти «перегнули палку».