Молоко и сахар в кофе
Сегодня я хочу рассказать тебе о своих «невероятных» странствиях в бескрайних просторах Ирландии. Ты говоришь, что я уже рассказывала тебе эту историю? Правда? Но ты ошибаешься, Перечный друг, с новым днём приходит и новая история. Мы, женщины, обречены на вечные перемены, согласно утвердившемуся стереотипу о нашем непостоянстве. Всё прошлое должно оставаться в прошлом, поэтому внемли, я начинаю. Этот случай произошёл со мной спустя несколько лет после моего первого визита в Ирландию. У меня не было никаких сомнений в том, что стоит повторить попытку и ознакомиться основательно с этим миром клевера и имбирного пива. Тиран всё время буйствовал и требовал от меня зрелищ и эмоций: повседневность, видите ли, его угнетала. Возможно, именно его бесконечные уговоры заставили меня подчиниться. Хотя, дело, может быть, в том, что мне чертовски не хотелось оставаться дома в свой День рождения. За двадцать пять лет я уже успела вдоволь наслушаться утешений от подруг, судьба которых, по их собственному мнению, сложилась лучше моей. Ещё один раз я, пожалуй, откажу себе в удовольствии послушать пожелания поскорее выйти замуж и нарожать детей. Ведь большего счастья для девушки за двадцать и не надо. Статистика показывает, что ближе к тридцати годам шансы удачно составить своё счастье и сесть какому-то пареньку на шею значительно уменьшаются. Впрочем, мне думается, что, пока я смогу довольствоваться общением с парой десятков котов, думать об этом рано. Передав борозды правления в руки Тирана, я, так сказать, расслаблялась и получала удовольствие. Так мы и оказались в самолёте, в тысячах километрах над землёй. Страдая обострённой донельзя боязнью летать, я захватила с собой в путь-дорогу свой священный Грааль, свой компас земной, свою девятую симфонию Рахманинова - подушку собственного изготовления. Да-да, не удивляйся так. Ранее я указывала на тот факт, что руки у меня вылезли прямиком из пучины морской или другого далёкого места. Но никто и не говорил, что подушка получилась привлекательной. Это, знаешь, как с любимыми потёртыми и растянутыми трениками ― на вид страшно, но удобней ничего нет. Обстановку усугублял ещё и Тиран, уже трижды нагрубивший стюарду, пройдясь при этом по несуразности его лица, макаронной осанке горбуна, и скрипучему, как у старенькой тёти Матильды из Херсона, голосу, после чего Тиран замолчал, задумчиво глядя в окно. Быть может, всё красноречие его слов растворилось вместе с быстрой злостью и раздражением, ну, а может быть, дело в том, что пилот пригрозил выкинуть нас на полном ходу из своей ласточки. И вот где справедливость? Как с этим быть? Почему Тиран постоянно выставляет меня полной идиоткой? Мы уже десять лет вместе, и все эти десять лет он изводит меня, подлец! ― И почему именно ты всегда рядом? Вероятно, в прошлой жизни я была бессовестной грешницей, раз сейчас мне послали тебя в наказание, ― зарываясь в моё синтепоновое чудовище лицом, выдавила я, краснея. ― Смирись с очевидным. Мы с тобой как неделимые горошины в стручке, как Бонни и Клайд. Считай, что я молоко и сахар в твоём кофе, и без меня совсем невкусно... Тиран, видя мои ужасающие гримасы недовольства, решил не трогать меня и переключился на хорошенькую пассажирку, которая сидела на соседнем к нему кресле. Вид того, как он обольщал эту дурнушку: эти улыбки, эти косые взгляды, подмигивания ― ещё больше раздраконил меня. Схватив своего Клайда за волосы, я заставила его обратить на себя внимание. ― Хватит со шлюхами водиться, перспектива заражения венерическими заболеваниями меня не прельщает. Будь мужиком уже, вытри слюни и сиди смирно, не позорь меня. Глаза цвета свежей листвы смотрели не обиженно, а заинтересованно: его веселила эта ситуация, не исключено даже, что он специально всё устроил, чтобы позлить меня. Он ничего не ответил, лишь только достал из кармана свою любимую кубинскую сигару и закурил. Как же я ненавижу эту дрянь, от неё потом не один Колгейт не спасает. Впрочем, надо отметить, что я сама себя и позорила, ведь Тирана не существует, он лишь воспаление моего бурного авторского воображения. Поэтому глупо было кричать на него при всех, ведь никто, кроме меня, не видел этого самодовольного типа. После моей второй-третьей вспышки гнева пассажиры лишь искоса посматривали на меня, явно насмехаясь над этим психическим расстройством. Долго ли, коротко ли, но мы всё-таки добрались до Дублина. Столица встретила нас на удивление хмуро и неприветливо. Холодные капли дождя больно лупили по лицу, стоило только выйти из здания аэропорта. Со стороны это выглядело довольно забавно: двое полуголых туристов стояли на улице под дождём, не зная, куда идти. И вот верь этому прогнозу погоды: «Седьмого августа будет оЩень жарко в Дублине, поэтому по возможности придерживайтесь минимализма в одежде». Ну, зашибись просто, и что нам теперь делать? Мой внутренний Петросян съязвил на этот счёт: «Снимай трусы и бегай». Я растерянно посмотрела на Тирана, и он, уловив моё недоумение, лишь устало вздохнул, взял наши сумки и уверенно зашагал куда-то. А куда именно, мне уже не хотелось и знать, какая уже разница? Я искренне желала хоть изредка на кого-то положиться, так пусть это будет Альтер Эго. Серая от дождя архитектура города постепенно исчезала, растворялась, переставала быть нужной и интересной. Дым от сигареты Тирана шлейфом тянулся за нами, оставляя в воздухе туманную нить, обозначающую наш путь и позволяющую вернуться назад при желании. Но никто из нас и не думал оборачиваться. Громко хлопая по лужам от усталости, я начала напевать свою любимую мелодию из «Лавки Чудес». Тиран ненавидел, когда я пою или мурлыкаю что-нибудь себе под нос, говорил, мол, «хватит изображать самку гиббона в месяц гона, не дай Манной каше, реально самец отзовётся». Но сейчас он не перечил моему желанию, тихо продолжая курить свою цигарку и изредка бросая в мою стороны проверяющие взгляды. Я уже не помню, сколько часов мы шли, куда мы шли и зачем. Всё вышло на автопилоте, я по инерции передвигала ногами. Раз-два. Всё закончилось только тогда, когда Тиран, докурив последнюю свою сигару, стал на месте, словно в этих табачных изделиях была сокрыта какая-то сила, заставляющая брюнета двигаться вперёд и только вперёд, прорываясь через эту бесконечную, кажется, стену плача. ― И куда дальше? - недовольно буркнула я, подмечая, что мы зашли в какую-то лесную глушь. Куда не плюнь ― в дерево попадёшь, ни доли цивилизации, ни глотка выхлопных газов. ― Мы уже пришли, почти, ― хрипло отозвался Тиран, приглаживая свои цвета смолы волосы назад. Оглядываясь по сторонам, Тиран, как мне почудилось, что-то искал. И прежде, чем я успела открыть рот и сказать всё то, что думаю о своё компаньоне, он взял меня за руку и потащил за собой. Мрачная тропа, на которую меня подбивал мужчина, выглядела многообещающе: сухие ветки и щепки укрывали её поверхность, а на деревьях-мертвецах прелестно покаркивали вороны. Идеальное место преступления: если он меня тут прикончит, то никто меня даже не найдёт. Хотя, никто даже искать не будет. ― Я туда не пойду! Даже не проси, ― закричала я, с ужасом представляя себя в этой мёртвой чаще. ― Я и не собирался просить тебя. У тебя, как обычно, нет выбора. ― Почему это? - я возмутилась, яростно смеряя Тирана взглядом (если бы взглядом можно было вызывать кишечное расстройство, то он бы с фарфорового друга точно не слез). ― Потому что сейчас ты в самой глубине леса, и, зная твоё природное умение плутать в трёх соснах, я предполагаю, что ты не сможешь выбраться без моей помощи, поэтому иди за мной и не скули, ― ехидно процедил Тиран, зная, что прав. ― Ненавижу тебя, ― зло буркнула в ответ я. ― Я тебя тоже, тыковка. Так или иначе, но всё опять складывается так, как того хочет Тиран. И почему так всё и всегда происходит? Отчего-то у меня складывается ощущение, что Тиран - единственный, кто хочет быть в этом лесу. Вся эта задумка с путешествием по Ирландии провальная сама по себе. В прошлый раз всё испортили эти грёбаные леприконы, а теперь и Тиран уподобился этим низкорослым ублюдкам. Как же мне хотелось в кои-то веки ощутить полноту отдыха: запах луговых цветов, пива, знаменитых мятных конфет. Я хотела каплю ирландской повседневности. Но, как сказала мне однажды мама, мы не всегда получаем то, что хотим. Поэтому смиряемся и идём дальше. Одежда, вымокшая до нитки, неприятно прилипла к телу, от чего становилась совсем холодно и зябко. Заметив, что я трясусь от холода, как чихуахуа, когда те голодные, Тиран остановился, поставил на землю сумки. Достал одну из своих прорезиненных маек (которые плотным кольцом обтягивали его накаченное тело и заставляли его ещё больше походить на деловую, горделивую колбасу). ― Держи, ― протягивая её мне, проговорил Тиран, отворачиваясь, чтобы я смогла спокойно переодеться. С чего это такое отношение? Как это он умудрился пропустить возможность проехать насчёт моей комковатой фигуры? Хотя, отчасти же он прав, я это понимаю. Чего можно ожидать от девушки, которая почти всю свою жизнь провела в четырёх стенах, которая жила своими бумажными приключениями? Приключениями, ради которых пожертвовала своей реальностью. Неудивительно, что Тиран так негодует. Иногда мне кажется, что он благоразумней меня. Но это лишь заблуждение, как и сам мой Тиран, появившийся из-за стресса