лице под дождём, не зная, куда идти. И вот верь этому прогнозу погоды: «Седьмого августа будет оЩень жарко в Дублине, поэтому по возможности придерживайтесь минимализма в одежде». Ну, зашибись просто, и что нам теперь делать? Мой внутренний Петросян съязвил на этот счёт: «Снимай трусы и бегай». Я растерянно посмотрела на Тирана, и он, уловив моё недоумение, лишь устало вздохнул, взял наши сумки и уверенно зашагал куда-то. А куда именно, мне уже не хотелось и знать, какая уже разница? Я искренне желала хоть изредка на кого-то положиться, так пусть это будет Альтер Эго. Серая от дождя архитектура города постепенно исчезала, растворялась, переставала быть нужной и интересной. Дым от сигареты Тирана шлейфом тянулся за нами, оставляя в воздухе туманную нить, обозначающую наш путь и позволяющую вернуться назад при желании. Но никто из нас и не думал оборачиваться. Громко хлопая по лужам от усталости, я начала напевать свою любимую мелодию из «Лавки Чудес». Тиран ненавидел, когда я пою или мурлыкаю что-нибудь себе под нос, говорил, мол, «хватит изображать самку гиббона в месяц гона, не дай Манной каше, реально самец отзовётся». Но сейчас он не перечил моему желанию, тихо продолжая курить свою цигарку и изредка бросая в мою стороны проверяющие взгляды. Я уже не помню, сколько часов мы шли, куда мы шли и зачем. Всё вышло на автопилоте, я по инерции передвигала ногами. Раз-два. Всё закончилось только тогда, когда Тиран, докурив последнюю свою сигару, стал на месте, словно в этих табачных изделиях была сокрыта какая-то сила, заставляющая брюнета двигаться вперёд и только вперёд, прорываясь через эту бесконечную, кажется, стену плача. ― И куда дальше? - недовольно буркнула я, подмечая, что мы зашли в какую-то лесную глушь. Куда не плюнь ― в дерево попадёшь, ни доли цивилизации, ни глотка выхлопных газов. ― Мы уже пришли, почти, ― хрипло отозвался Тиран, приглаживая свои цвета смолы волосы назад. Оглядываясь по сторонам, Тиран, как мне почудилось, что-то искал. И прежде, чем я успела открыть рот и сказать всё то, что думаю о своё компаньоне, он взял меня за руку и потащил за собой. Мрачная тропа, на которую меня подбивал мужчина, выглядела многообещающе: сухие ветки и щепки укрывали её поверхность, а на деревьях-мертвецах прелестно покаркивали вороны. Идеальное место преступления: если он меня тут прикончит, то никто меня даже не найдёт. Хотя, никто даже искать не будет. ― Я туда не пойду! Даже не проси, ― закричала я, с ужасом представляя себя в этой мёртвой чаще. ― Я и не собирался просить тебя. У тебя, как обычно, нет выбора. ― Почему это? - я возмутилась, яростно смеряя Тирана взглядом (если бы взглядом можно было вызывать кишечное расстройство, то он бы с фарфорового друга точно не слез). ― Потому что сейчас ты в самой глубине леса, и, зная твоё природное умение плутать в трёх соснах, я предполагаю, что ты не сможешь выбраться без моей помощи, поэтому иди за мной и не скули, ― ехидно процедил Тиран, зная, что прав. ― Ненавижу тебя, ― зло буркнула в ответ я. ― Я тебя тоже, тыковка. Так или иначе, но всё опять складывается так, как того хочет Тиран. И почему так всё и всегда происходит? Отчего-то у меня складывается ощущение, что Тиран - единственный, кто хочет быть в этом лесу. Вся эта задумка с путешествием по Ирландии провальная сама по себе. В прошлый раз всё испортили эти грёбаные леприконы, а теперь и Тиран уподобился этим низкорослым ублюдкам. Как же мне хотелось в кои-то веки ощутить полноту отдыха: запах луговых цветов, пива, знаменитых мятных конфет. Я хотела каплю ирландской повседневности. Но, как сказала мне однажды мама, мы не всегда получаем то, что хотим. Поэтому смиряемся и идём дальше. Одежда, вымокшая до нитки, неприятно прилипла к телу, от чего становилась совсем холодно и зябко. Заметив, что я трясусь от холода, как чихуахуа, когда те голодные, Тиран остановился, поставил на землю сумки. Достал одну из своих прорезиненных маек (которые плотным кольцом обтягивали его накаченное тело и заставляли его ещё больше походить на деловую, горделивую колбасу). ― Держи, ― протягивая её мне, проговорил Тиран, отворачиваясь, чтобы я смогла спокойно переодеться. С чего это такое отношение? Как это он умудрился пропустить возможность проехать насчёт моей комковатой фигуры? Хотя, отчасти же он прав, я это понимаю. Чего можно ожидать от девушки, которая почти всю свою жизнь провела в четырёх стенах, которая жила своими бумажными приключениями? Приключениями, ради которых пожертвовала своей реальностью. Неудивительно, что Тиран так негодует. Иногда мне кажется, что он благоразумней меня. Но это лишь заблуждение, как и сам мой Тиран, появившийся из-за стресса. Просыпаясь в круглом и беспросветном одиночестве, ты начинаешь понимать, что у тебя медленно едет крыша. А когда одним прекрасным утром открываешь глаза и видишь в своей постели голый прототип своих романов, то убеждаешься в этом окончательно. Дождь, наконец, закончился, что немало радовало меня. Перевязав свои волосы, которые уже стали паклями, в хвост, я не выдержала: ― Сколько нам ещё идти? Я устала и ужасно хочу спать. ― Прекращай ныть, успеешь ещё поваляться в постели, ― холодно процедил Тиран, гневно глядя на меня. Он никогда не вёл себя так со мной, что-то тут не так. ― Но... ― Ты мне надоела, ― резко оборвал он, продолжая: ― Теперь сама выбирайся отсюда. Уверенными шагами он направился вперёд, скрываясь за зигзагообразными деревьями. Единственное, что я успела, выкрикнуть в сердцах «Подожди» прежде, чем Тиран вовсе скрылся из виду и оставил меня одну. Совершенно одну в этой непролазной чаще. Чувствую себя мухой в паутине: одно неверное движение ― крах. Не помню уже, сколько я бежала, уверена только в том, что я пыталась догнать свою половину. Лес поглощал меня всё больше, а с каждым моим шагом туман всё больше укутывал всё близлежащее пространство в свою паутину, и меня в том числе. Ничего не видно, кроме отдельных силуэтов сухих ветвей. Крутясь из стороны в сторону, как юла, я отчаянно пыталась понять, куда же мне стоит направиться. Страх клещами подползал к сердцу, сперев дыхание. Я медленно погружалась в болото паники. В прошлый раз это чувство завладело мной, когда моего отца, единственного дорогого моему сердцу человека, зарезали в уличной потасовке. Это был один сплошной болевой кросс, который я никак не могла стерпеть в одиночку. И тогда появился мой Тиран. Я была ещё совсем юна и не была готова к тому, чтобы лбом столкнуться с этим миром. Где бы я ни была, что бы я ни делала и ни думала, Тиран всегда был рядом и своими колкими замечаниями заставлял меня двигаться вперёд. Но теперь его нет рядом, впервые за десять лет. И я не знаю, куда мне идти. ― Не бойся, иди же вперёд, ― раздался над самым ухом чей-то звонкий голос, но, повернувшись, я ничего не увидела, лишь тот же густой туман. Послушавшись невиданного помощника, я ринулась вперёд, уверенно перебирая левой-правой. И откуда только взялись силы? Скорее всего, это ощущение присутствия кого-то рядом придало мне сил. Всё чётче и чётче звучит звон колокольчиков, к которым в скором времени присоединяются и лёгкие песнопения скрипки. С каждым новым звоночком туман преобразовывался в нечто фигурное, сперва это были просто узоры, а потом уже и фигуры. Где-то там виднеется дама с собачкой. А вот и леприконы, как же без них? (это Ирландия, детка). Лёгким галопом они ринулись вперёд, весело прыгая с ноги на ногу, глядя друг другу в туманные глаза. Чем дальше я шла, тем всё страннее становилось: леприконы сменились единорогами, которые, в свою очередь уступили место Банши. Взору открывалась синеватая полоска неба, усеянная бессчётным количеством звёзд, находящим отражение в мокрой от дождя тропинке. Чем дальше, тем громче слышится пение сверчков и нахальное кваканье жаб, которые словно что-то сосредоточенно обсуждали, изредка возмущаясь, как те дамы, что нетерпеливо стоят в очередях и развивают целые оды несуразности нашего общества. И вот всё оборвалось, один разом. И туман, и фигуры, и силуэты испарились, стоило мне только пробраться сквозь плотную занавесу из плюща, как если бы этот волшебный туман был моим временным сопроводителем. Кто-то схватил меня, закрывая рот и глаза рукой, без вариантов подчиняя меня своей воле. Ну, вот и всё, прощай, жизнь. Чёрт, меня сейчас прикончат, а я ведь так молода. Даже не успела съесть большой Биг мак. Дожить до двадцати шести и не съесть Биг мак - как я была глупа и недальновидна. В мире ещё столько вещей, которые я не успела попробовать. За что мне всё это! ― Не бойся, крошка, ― убирая свои руки с моего лица, проговорил Тиран над самым ухом, по коже побежали мурашки от его сиплого дыхания. Но в душе, словно от сердца отцепили тяжёлый камень, мешающий нормальной работе лёгких, я с облегчением выдохнула. ― Что это? - недоумевала я, глядя то на соратника, то на домик, стоявший на опушке и залитый лучами лунного сияния. Место было действительно прекрасным. Я вспоминаю свою давнюю мечту поселиться в тихом, уединённом месте, где не будет слышно шума городской суеты, где ты сможешь просыпаться и слушать перешёптывание листвы, завывания ветра. И ничего более. Где сможешь пустить корни, как те старинные деревья, что окружают маленький и уютный домик. Я так давно этого хотела, что уже и забыла о своей мечте, заложив её кипой текущих проблем. Я хотела этого, когда