Пролетают альбатросы
Луг зеленый луг внизу
С хриплой песнею матросы
Якорь ржавленный везут
«Над зелено пенной зыбью…»
Над зелено пенной зыбью
Пролетают альбатросы
Чайки ловят стаю рыбью
В снасти впутались матросы
В море зыблются медузы
Меж цветными кораблями
О порви с брегами узы
Взвейся сильный над морями.
1907 г.
«Над кружевами юных вод…»
Над кружевами юных вод
Краснеешь твердыми боками
Пронзаешь исступленно свод
И веешь флаг под облаками.
А уходя роняешь стон
Неужто ранен ты разлукой
Ты подыматель стольких тонн
Рожденный точною наукой.
«Нас было двое мы слагали…»
Нас было двое мы слагали
Из слов тончайший минарет
В лазурь мы путь тогда искали
Взойдя на холм прозрачных лет
И возлагая новый камень
Мы каждый раз твердили вслух
Что близок уж небесный пламень
Что близок идеальный дух
И что же!.. кто взлелеял зависть
К творенью нашему тогда
Кто бросил жгучую ненависть
Смешав языки навсегда.
«Как сказочны леса под новым сим убором…»
Как сказочны леса под новым сим убором
Как гармонично все единостью окраски
И небо и земля и липы за забором
И кровли снежные напялившие маски
Земля подобна стала рыхлым тучам
Утратилась ее земная твердость
И первый ветер облаком летучим
Поднимет понесет зимы морозной гордость.
«Ты нас засыпал белым белым…»
Ты нас засыпал белым белым
Все ветки стали вдруг видны
Как четко черная ворона
Спокойные смущает сны
С землею слит край небосклона
Я не хочу желать весны
Под этим снегом белым белым…
Вокзал
Часовня встреч разлук вокзал
Дрожащий гул бег паровоза
Тревожность оживленных зал
Разлуки пламенная роза
На плечи брошенные тальмы
Последний взгляд последний зов
И вверх искусственные пальмы
От хладной белизны столов
Ведь каждый день к твоим путям
Бегут несчастнейшие лица
К кому безжалостна столица
И никнут в стали звонкой там
И утром каждым в эту дверь
Стремятся свежие надежды
Все те на ком столица зверь
Не съела новые одежды
А ты гирляндами горелок
Блестя на миг один приют
Подъемлешь свой дорожный кнут
Живую неуклонность стрелок.
1907 г.
Марина
(Кто вырвал жребий из оправы…)
В безмолвной гавани за шумным волнорезом
Сокрылся изумрудный глаз
Окован камнем и железом
Цветно меняющийся газ.
В сырой пустыне где ветер влажный
Средь бесконечной ряби вод
Широкий путь пловца отважный
Дымящий шумный пароход
В просторе скучном кают веселье
Остроты франтов и хохот дам
А здесь притихшее похмелье
По неотмеченным следам
Там цель прямая по карте точной
Всех этих пассажиров влечь
Быть может к гибели урочной…
(Приблизит роковая течь)
А здесь в волнах круглясь дельфины
Спешат за режущим килем
Их блещут бронзовые спины
Аквамариновым огнем.
1910 г.
Рисунок Владимира Бурлюка
Александра Экстер. Натюр-морт
Подарки
Ты истомленному в пустыне
Глаза свои преподнесла
Что свято предаешь ты ныне
В долинах бедствий мраков зла
Какие нежные запястья
С пугливой груди отстегнув
Исторгнешь клики сладострастья
Химер безумный хор вспугнув
Или мечом туманно алым
Победно грудь рассечена
Душа вспорхнула птичкой малой
И жизнь конечно не видна.
1908
«По неуклонности железной…»
По неуклонности железной
Блестящих рельс стальных
Путем уходишь звездным
Для рубежей иных
Смеется и стремится
Иной иной удел
И сумрак тихий длится
Как серебристый мел
Пади раскрыв колени
И утоли любовь
В высоко жгучем пеньи
Поверь всевластная кровь
1907
Собиратель камней
Седой ведун
Как много разных камней
Ты затаил в суровой башне лет
Зеленых лун
Там плесень стала давней
Но солнца в гранях стоек свет
Своих одежд
Украсил ты узоры
Их огранив в узилище оправ
Огонь надежд
Лишь к ним клонятся взоры
Седой ведун ты в гранях вечных прав
Зима («Как скудны дни твои…»)
Как скудны дни твои
Какой полны тоскою
Отчаянья бесстрастною рукою
Сгибают рамена мои!