– Они нашли новую убийцу, – говорит он. – Женщину, обученную бразильской тайной полицией. Они считают, что ее сложнее сбить с пути. Спасибо, что спасли моего сына. – И он убегает прочь.
Вот тогда-то я и принимаю решение переехать.
В борьбе за улучшение условий и зарплаты ныряльщики устраивают сидячую забастовку на дне Северного моря.
Подобный способ протеста, несомненно, впечатляет. Не погубят ли они себя сидением на дне морском? Ныряние и без того – поступок смелый на грани идиотизма, неужели есть достаточно серьезные причины, чтобы там задерживаться? Мне кажется, морское дно кишмя кишит акулами, осьминогами, ядовитыми водорослями, не говоря уже о вражеских подводных лодках, глубоководных пиратах с гарпунными пушками – в общем и целом, отнюдь не место моей мечты.
Управляющий «Удачной Покупки» наконец идет домой. Он не позвонил, чтобы сказать жене, где он есть и что задерживается, поэтому она волнуется. Управляющий очень привязан к жене и жалеет, что так поступил. Но он вечно ужасно озабочен проблемами на работе и все никак не может начать вести себя хорошо или хотя бы заботливо, что очень расстраивает жену, которая к нему тоже очень привязана.
На ее приветствие управляющий отвечает:
– Эти ублюдки обворовывают меня подчистую.
Жена думает, что же они будут есть. Приготовленный ею ужин уже давно почернел и умер в духовке. Чтобы не расстраивать мужа еще больше, она об этом даже не заикается.
– Подонок Уилкинс, чтоб он сдох. – Они оба винят областного менеджера Уилкинса за то, что управляющий до сих пор не переведен в «Удачную Покупку» получше.
Жена управляющего мечтает о новом коте, чтобы скрасить одиночество. Она ведет замкнутую жизнь и выбирается только за покупками, да и то по мелочи, потому что практически всеми продуктами их обеспечивает муж из своего магазина. Но, памятуя о том, как история с предыдущим котом отразилась на мужниной карьере, она боится заводить разговор о новом коте.
Муж ее до сих пор не уверен, действительно ли у кота был рак горла, или ветеринар, находясь в сговоре с Уилкинсом, поставил ложный диагноз, чтобы дискредитировать управляющего. Ветеринар этот – просто жулик, и практикует на животных, потому что к людям Медицинский совет его и близко не подпустит. Муж не удивился бы, узнав, что Уилкинс подкупил ветеринара.
Перед тем как я попадаю под железнодорожную арку, в душный зальчик в несколько квадратных ярдов, где состоится концерт и куда каждую пятницу и субботу втискиваются тощие безработные тела, чтобы послушать трэшевые группы, я встречаю Джока.
Джок живет неподалеку от меня со своим другом Санни, оба они из Глазго.
Джок прихрамывает. Я знаю почему – несколько месяцев назад он жутко порезал ногу, в приступе алкогольной депрессии проломив магазинную витрину. Прибывшая полиция отследила его по кровавому следу до телефона-автомата за углом, где он стоял с огромной дырой в ноге и пытался вызвать «скорую».
Джока допросили, хотя что можно сказать об этом преступлении? Они даже не сразу отпустили его в прибывшую «скорую», а еще немного подопрашивали. Джок им всем отомстил, заляпал машину кровью. В конце концов «скорой» разрешают увезти его в больницу, где врач зашивает раненую ногу с заботой и вниманием, которое уделил бы рваной сумке почтальона.
Пока врач спустя рукава штопает ногу этого пьяницы, полиция продолжает допрос. Несмотря на шок и потерю крови, Джока не лечат, не дают лекарств или плазмы. Кровь из раны сочится еще несколько дней и ощущения в ногу так до конца и не возвращаются.
В полицейском участке Джока опять немного допрашивают. По пути в туалет у него кружится голова и случается обморок. Прибывший полицейский врач сообщает, что Джок не может ночевать в камере, как было задумано, а должен отправиться домой.
За несколько дней до этого происшествия третий сосед по квартире пырнул Санни ножом. Удар застал Санни врасплох в собственной постели. Нож попал в левый бок и проколол легкое. Санни зашивают в больнице, он не сознается, кто виноват, и Джок делает вид, что всему виной какой-то незнакомец на улице. Некоторое время Санни не может наклоняться, а Джок не может вытягиваться, и они ходят по квартире парой, чтобы добираться до вещей на полках и в шкафчиках.
By спокоен, Чен безумствует перед игровыми автоматами.
Чен выигрывает.
Они играют на разных автоматах. На самом деле они могли бы управиться и с одним, но это потребовало бы постоянных рокировок и отняло бы кучу времени. Чен набирает очки, и By за ним не угнаться.
By глубже и глубже погружается в медитативный транс, чтобы слиться с автоматом, но никак не может тягаться с феерической техничностью Чена.
Чен натренировался в «Убей еще одного» до неподражаемого мастерства и, наверное, в данный момент является сильнейшим игроком в мире. Он неумолимо отрывается все дальше от By. Зрители, обычно зачарованные мастерством обоих, сегодня с трепетом и благоговением наблюдают за Ченом, взрываясь аплодисментами при каждой его победе.
Чен и By играют по десять минут, каждый раунд засчитывается как одна игра, о количестве игр они договорились в начале состязания.
Чен, немного отстающий в общем счете, сегодня выигрывает шесть-ноль. Новости распространяются шустро, в галерею набивается все больше зрителей.
By не очень расстраивает поражение, но он сомневается в духовной стороне дела, подозревая, что недостаточно медитировал. Он пытается игнорировать такие мысли, но понимает, что окончательно растерял концентрацию и не способен опустошить мозги. В следующей игре он разбит в пух и прах.
Концерт оказался хорошим, мрачным и депрессивным. Я встретился с Джули в зале, Фрэн сперва торчала там, а потом ей пришлось идти переодеваться. Ее группа выходит первой, потому что они еще менее известны, чем неизвестная группа – венец сегодняшней программы.
Прежде всего я оглядываюсь, выискивая безобразников, способных затеять потасовку. Вокруг все относительно безопасно. Если меня должен прикончить профессиональный убийца, зачем лезть под нож какому-то любителю?
Группа Фрэн выкладывается полностью. Их песни звучат так, будто написаны были только вчера. Никто не танцует – ну, на таких концертах в принципе не танцуют, а с другой стороны, никто не безобразничает, так что в общем и целом выступление проходит хорошо. Никто даже не дерется, во всяком случае, пока выступает Фрэн.
Все покупают в углу нелегальный алкоголь. Начинается новая песня – «бум звяк бум звяк бум». Где-то в середине они забывают слова.
– Это была неудачная версия, – сообщает со сцены Фрэн. – Сейчас мы сыграем правильно.
Они продираются через эту версию, заканчивают и убираются со сцены, чтобы почти сразу же вернуться и спеть на бис, несмотря на то, что их не вызывали, хотя, с другой стороны, никто особо и не возражает.
Песня заканчивается, и вскоре Фрэн появляется рядом со мной и Джули. Между выступлениями кто-то пытается поставить музыку, но та кашляет и бессвязно фырчит, полностью затихает, потом внезапно усиливается до жуткого скрежета и воя, от которого все вскидывают руки и прикрывают охваченные болью уши. Через несколько секунд музыка умолкает, тихонько вздохнув электричеством. Никто по этому поводу не горюет.
Наемная убийца Джун слушает радио. Она скучает. В мире есть очень мало вещей, которые ее интересуют, и еще меньше людей, с которыми ей бы хотелось их делать, поэтому она часто скучает.
Когда Джун больше не может найти мало-мальски терпимую станцию, она выключает радио, надевает пальто, сует в карман какие-то деньги и выходит из дома, направляясь куда глаза глядят.