Две композиции казались музыкантам наиболее сильными. Эпизодичная “Carouselambra” с многократно повторявшимися темами и синтезированными джазовыми программами. Песня напоминала быструю, но неудачную езду на автомобиле. Тексты Роберта, глубоко внедренными в плоть композиции были почти бессвязны. Возникали четкие ассоциации со строгими и торжественными похоронами вождя северного народа. Очень чистой и ясной вышла “All My Love” — сложная песня печали и порождения себе подобных, смерти и возрождения. Сверкающая искусственным звучанием гитары и органным соло, “All My Love” стала надеждой Роберта на будущее, отказом от унылого настроения. Альбом заканчивался монументальной цеппелиновской блюзовой композицией “I’m Gonna Crawl”. После вступления, напоминавшего музыкальное описание природы Ральфа Вогэна Вильямса, следует синтезированная река оркестровки, поверх которой Пейдж наложил свое бескомпромиссное блюзовое соло. Создавалось впечатление, что на этом альбоме Джимми Пейдж стремился уйти от своих мыслей, повернувшись лицом к солнечному блюзу. Казалось, что соло плакало, жаловалось и взывало к раскаянию. По крайней мере, 3 других вещи были записаны в Стокгольме. Две из них — “Ozone Baby” и “Wearing and Tearing” выявляла Лед Зеппелин в новом обличье направления «новой волны». Песни были наполнены неукротимой энергией. Последняя по композиции и скачкообразной мелодии сильно смахивала на “Train Kept A-Rollin’”. A “Darlene” стала демонстрацией мастерства Бонзо и Джонса с хорошей фортепианной секцией, пародией на джаз и старые рок-н-ролльные клише. Запись альбома, получившего название “In Through The Out Door” завершилась за несколько дней до Рождества, а музыканты вылетели домой к семьям. Перед отъездом из Швеции, им позвонили и сообщили, что их прежний охранник — Джон Биндон находился в брикстонской тюрьме по обвинению в убийстве человека ножом в ночном клубе. (В конце концов, он был оправдан и освобожден.)
Реабилитация, описанная в “All My Love”, завершилась 21-го января 1979 года, когда Морин Плант дала жизнь сыну, которого назвали Логаном Ромеро Плантом. На следующий месяц Роберт, Джимми и Бонзо возвратились в Стокгольм для доработки диска “In Through The Out Door”. Роберт был в восторге от поистине панковской энергии “Wearing and Tearing” — песни, которая не вошла на пластинку. Он даже захотел немедленно выпустить сингл. Роберт заявит позже: «Этой песней мы хотели сказать — «отлично, мы динозавры, нудные и старые пердуны. А попробуйте-ка это!» Но у Джимми был другой план, который заключался в выпуске сразу трех вещей, не уместившихся на альбоме, перед зарубежными гастролями Лед Зеппелин, планируемых на следующее лето. В мае 1979 года было объявлено, что Цеппелины собираются дать два концерта в Knebworth Park (Хертфордшир) к северу от Лондона. В это же самое время выходит “In Through The Out Door”, причем у альбома было 6 вариантов обложек. Лед Зеппелин пыталась доказать, что самое большое чудо шоу бизнеса — возвращение.
Пресса и «нововолнисты» приняли эту новость издевательскими насмешками. “New Musical Express” сообщала, что «манера, в которой старые суперпердуны Цеппелины играют соответствуют никому не нужной дармовщине» … В большей степени такое полное неприятие объяснялось не тем, что группа опустилась, а тем, что Джимми Пейдж — бывший студент художник понимает в музыке значительно больше новых идолов — панков». Пол Саймонон — бас гитарист наиболее «грозной» группы того времени Clash, постарался объяснить неприятие Лед Зеппелин большинством новых групп. «Лед Зеппелин?», — спросил он. «Мне не нужно слушать их музыку. Достаточно взглянуть на обложки альбомов и сразу чувствуешь приближение рвоты!»
Лед Зеппелин пыталась не обращать внимания на такие выпады. Джимми дал множество интервью о концертах в Knebworth. Он даже и не упомянул о нападках панков на группу. Он попивал пиво, затягивался «Мальборо» и разглагольствовал о своих усилиях предотвратить экологическую катастрофу любимого им озера Лох-Несс. Еще раньше Пейдж поддержал кампанию по строительству ЛЭП вокруг озера. В мае его пригласили разрезать ленточку на открытии “Phillips Harbour” в Гетнессе. На церемонии открытия поднялся один лейборист и попытался извлечь свою политическую выгоду из события. Джимми разочаровался в лейбористах и их налоговой политике. Он встал и сухо заметил, что рыбаки, восстановившие порт, сделали это, используя свои собственные ресурсы, в то время как местные власти отказались финансировать проект.