В июне команда возвратились домой. Британские средства массовой информации расписали сочными красками их дурную славу. 13 июня — новое турне по Англии, а через три дня — исполнение “Communication Breakdown” по ВВС (всего за тот месяц их передавали три раза). На следующей неделе по ВВС — 1 в программе “Top Gear” транслировали “Travelling Riverside Blues” Роберта Джонсона. Путешествуя по Америке, группа записывалась на “Atlantic” (например, песни “Ramble On” и “Living Loving Made”/ “She’s Just A Woman”). В студии “Morgan” записали “We Are Gonna Groove”, которая иногда открывала концерты. 27 июня по ВВС — 1 в прямом эфире передавали часовое шоу из “Playhouse Theater” (впервые вся Англия могла слышать концерт Цеппелинов). Начинался он с “Communication Breakdown” с блестящим завывающим соло Джимми. Сюда были включены отрывки из “Season of Witch” и песня Isley Brothers “It’s Your Thing” с импровизированной ритм-секцией. Затем, вступление к “I Can’t Quit You Babe”, с завываниями Роберта поверх блюзовой сетки. «О-о-о-а-а-а-у-у-у-х! Я не могу покинуть тебя, детка\ Но собираюсь лишь ненадолго оставить тебя». Чистый «белый» блюз со всевозможным позированием “Dazed and Confused” звучал готически даже по радио, партия со смычком становилась болезненно кричащей, дьявольские вспышки и мерцания в кромешной тьме, а сумасшедшая, скоростная игра на гитаре атакует, как новейшее оружие. Невидимые для слушателей, Цеппелины все равно обладали уникальной способностью вызывать сильные, волшебные чувства. Композиция Джимми “White Summer” \ “Black Mountain Side” дает небольшую разрядку перед “You Shook Me” и “How Many More Times”, которыми и завершался концерт. В скором времени состоялись два очень важных для группы концерта. На фестивале блюза и прогрессивной музыки в Бассе, Лед Зеппелин к своим жертвенным спискам поклонников добавили еще 12000 человек. На следующий день 29 июня они открывали серию концертов в “Royal Albert Hall”. В 11 вечера сразу после первого сета администрация отключила свет. Несмотря на это, Лед Зеппелин исполнила “Long Tall Sally”, забросав передние ряды зрителей конфетти и цветочными лепестками. Наконец, группа с триумфом возвратилась домой. Даже пресса аплодировала за «нетрадиционный подход», хотя и попеняла за мировоззрение хиппи.
Третье американское турне Лед Зеппелин началось 5 июля на поп-фестивале в Атланте. Гастроли должны были продолжаться все лето. Во время ньюпортского респектабельного джаз-фестиваля, где группа играла с Джеффом Беком и Джеймсом Брауном, Би Би Кингом и Jethro Tull, сотни подростков сломали подмостки в надежде хоть немного приблизиться к участникам Лед Зеппелин. Со следующего года фестивали в Ньюпорте более не проводились. Подобные эпизоды имели место на джаз-фестах в Филадельфии и Балтиморе на следующей неделе. 13 июля группа играла на “Singer Bowl” — открытом лонг-айлендском стадионе вместе с Джеффом Беком, Ten Years After и Vanilla Fudge. Во время выступления Бека, Джимми частенько удалялся в бар, сопровождаемый пьяным до изумления Бонзо, который затем вылез на сцену, уселся за барабанную установку и стал наяривать что-то очень сексуальное, раздеваясь одновременно. Наконец Бонзо остался в одних трусах … вот и их нет на теле. Полицейские начали приближаться. Но Питер Грант опередил всех, унося Боннэма вместе со стулом и барабанными палочками в костюмерную. Там он приказал Джону немедленно одеться, пока полисмены не выломали дверь.
В Нью-Йорке Цеппелины играли с Би Би Кингом на фесте, организованном одной пивной компанией. Шоу состоялось в Центральном Парке. Полиция установила присутствие 25000 фэнов на площадке, способной вместить только 10000 человек. После 4-х сетов толпа, разгоряченная «крутизной» Лед Зеппелин, сломала металлический бордюр сцены. Перед отъездом на западное побережье, “Atlantic” известила группу о том, что на новый альбом уже имеется 400000 заявок.
Лед Зеппелин возвратилась в Лос-Анджелес — свою духовную родину как герои завоеватели и капризные демоны, чтобы оттопыриться и ну и слегка потрахаться. Однако слухи начинали выходить из-под контроля. «Акулий эпизод» приукрасили и дополнили сведениями об избиении орд девчонок телами мертвых осьминогов. Инцидент с Элен Сандер превратился в изнасилование и покушение на убийство. Ричард Коул снова поселил группу в отеле “Chateau Mormont”, где веселье закипело с новой силой. Цеппелины считали Лос-Анджелес своими Содомом и Гоморрой — неповторимой, фантастической землей субтропиков. Жизнь здесь обещала обладание пышнотелыми красавицами и другими всевозможными удовольствиями, поднесенными на тарелочке. Когда молодые недотроги Роберт и Бонзо столкнулись с блядовитыми калифорнийскими телками в психоделической экипировке и с похотливыми глазками, буквально щупавшими музыкантов, то их молодые умы залихорадило. Поощряемые Коулом, музыканты погрузились в разврат, невиданный дотоле. Как и еда, секс стал неотъемлемой частью группы. Возможно, что такое поведение явилось своеобразной реакцией на политику ограничений в Британии, а также рационализма, царившего в послевоенной Англии. Во всех застольях принимала участие одна дама, которую Ричард прозвал Собачьей Радостью. Однажды он попытался удовлетворить ее, приведя большого пса-кобеля. Но собака не заинтересовалась. Пришлось даже жарить мясо на кухне для приманки. Собака по-прежнему не желала женщину. «Я ее трахну», — заявил тогда Коул, а затем переключился на Бонзо — «давай, еби ее, и все тут!». Бонзо искренне любил свою жену и редко обращал внимание на женщин, но тогда он согласился. Джон вздрючил ее, спросив меня: «Ну и как я трахаюсь?» — «Отлично!». Тут появился Грант с огромной, чуть не ведерной банкой вареных бобов, молча окатив Бонзо и девку содержимым. После чего, открыв бутылку шампанского, устроил парочке очистительный душ. Джимми самолично фотографировал процесс, будучи с головы до ног облепленным говяжьей поджаркой и потрохами, которые так любила мисс Синдерелла. Фотографии, к сожалению исчезли.