— Марк! Не зарывайся! Артиллерия, конечно, очень хороша. Но надо и истребителям потренироваться, тем более что со снарядами для ТКАПов у нас пока не очень…
— Вас понял, Император! — ответил Незуми, услышав в голосфере бесстрастный голос.
До чего же он не любил, когда его сюзерен становился бездушным, словно машина… Но надо отдать ему должное: не будь этих жутких мгновений, никогда горстке отверженных не возродить Империю…
— ТКАПам — прекратить огонь. Дредноуты — начали! Всем — маневр уклонения! Право десять!
Флот Империи слегка увеличил скорость, повинуясь приказу, и предугаданный командиром ответный залп со стороны марлитанцев пропал впустую! Зато огонь имперцев был куда более результативным — вторая «коробка» распадалась на глазах, тая в испепеляющих вспышках пушек линейных кораблей.
Еще чуть-чуть, и серебристые черточки тысяч истребителей, стартовавших с веретенообразных туш авианосцев-носителей, устремились к третьему, и последнему, кубу кораблей Герцогства, где были собраны практически все аристократы Владения… Так было принято испокон среди Светлейших, что все сиятельные всегда оставались позади. Простолюдины умирали, прикрывая их собой, а вот всякие бароны, маркизы, шевалье и прочие личности с голубой кровью, дождавшись своего часа, завершали сражения, получая при этом почести и славу. Но в этот раз все было по-другому…
Словно молнии, тяжелые истребители разносили толстую броню личных кораблей благородных мерзавцев в клочья, пробивая обшивку, превращая палубы в кладбища замороженных мумий. Не один владетельный сановник лишился жизни из-за того, что его корабль настигла очередь из пушки аэрокосмического аппарата, прошив внешние листы корпуса, будто бумагу. Град снарядов сметал внешние антенны, эмиттеры силовых полей, спасательные капсулы. Сбивал со своих фундаментов орудийные башни, разбивал прозрачные будки корректировщиков и наблюдателей… Всюду плавала, превратившись в алые пузырьки, замерзшая кровь, целые и частично целые мертвые тела, оторванные конечности, обломки механизмов… Солдаты Герцогства сопротивлялись отчаянно. Они гибли в боевых колбах, пытались противостоять пожарам и утечкам, но… Мизерная подготовка, отсутствие должной дисциплины, паника, а самое главное — осознание собственного бессилия… Многие видели, как старый фельдмаршал Кюхле, отчаявшись нанести какие-либо повреждения неторопливо и презрительно проплывающему мимо огромному вражескому кораблю, таранил противника собственным флагманом! И… Когда вспышка опала, а глаза смогли видеть, марлитанцы убедились, что жертва была абсолютна напрасной. Мезонный распад взорвавшегося реактора не смог даже опалить краску на бортах противника!
А оружие пришельцев было жутким. Снаряды разрывали самые прочные корпуса, средства электронного противодействия заставляли механизмы сходить с ума. И самое страшное, что постепенно доходило до самых тупых и зашоренных агитацией мозгов, чужаки не собирались брать пленных! Они расстреливали немногих уцелевших счастливцев, умудрившихся напялить скафандры или добежать до спасательной капсулы, с особым ожесточением уничтожали корабли, на которых красовались гербы их владельцев. Кто-то из сиятельных, объятый ужасом от увиденного и происходящего, попытался развернуть свои суда, чтобы бежать или добраться до поверхности защищаемой планеты, но исчез в облаке огня, когда ТКАПы, получившие особый приказ, сразу ухватили жертву своими колоссальными стволами. Огонь разорвал вечный мрак, и смерть снизошла из глубин неведомого космоса…
Там, внизу, сжимая оружие в потных руках, ждала результатов планетарная пехота, надеясь на чудо: что флот Герцогства остановит чужаков и им вообще не придется воевать. Но — тщетно! В полыхающем небе появилось нечто новое — длинные белые инверсионные полосы, неумолимо приближающиеся к земле…
Глава 3
— Открыть огонь!
Прозвучала команда. Рявкнули надрывно зенитные орудия. Зло залаяли скорострельные мелкокалиберки. Прислуга сбивалась с ног, меняя зарядные батареи, и тщетно — скорость истребителей была столь велика, а маневренность просто невероятной. Вычислительные комплексы не успевали наводить стволы лазеров. Кто-то из офицеров заорал: