С этими словами он зашагал восвояси.
- А это кто? - осведомился Шеф.
- Великий ратоборец из Галогаланда, что в Норвегии. Зовут его Вигой-Брандом. Это означает - Бранд-Убийца.
- И он - твой друг?
- Он - друг Пути. Друг Тора. И потому - друг всем кузнецам.
«Ума не приложу, куда меня занесло, - подумал Шеф. - Это неважно. Я должен помнить, почему я здесь нахожусь». Взгляд его непроизвольно скользнул от ограждения, за которым по-прежнему стоял Ханд, на юг, где четвертой стеной заслонили лагерь ладьи викингов, где поставили свои шатры Рагнарссоны. «Она там», - с внезапной ясностью осознал он.
ГЛАВА 6
В течение многих последующих дней Шеф не знал ни одной свободной минуты, когда бы он мог задуматься о поисках Годивы. И если на то пошло, думать ему вообще было некогда. Уж слишком изнуряющей была его работа. Торвин поднимался с рассветом, а спать порой ложился глубокой ночью. И все это время громыхал молот, несколько раз перековывались заготовки, лязгала пила, закалялась сталь. Среди этого несметного полчища каждый день находились десятки людей, которым хотелось укрепить расшатавшийся топор, или срочно требовалось поставить заклепку на щит, или же сменить древко у пики. Порой от дверей кузницы до самого заграждения выстраивалась очередь человек в двадцать, а бывало, что люди стояли и на соседней дорожке.
Но случалась работа еще более изматывающая и муторная. Несколько раз воины приносили им искромсанные, окровавленные кольчуги. Приходилось их чинить, иногда распуская колечки, перекраивая на нового владельца. Каждое колечко тщательнейшим образом пригонялось к четырем соседним, его окружавшим; каждое из тех четырех, в свою очередь, - к четырем следующим. «Кольчуга удобна для носки, руки в ней свободно двигаются, - заметил Торвин, когда Шеф наконец не выдержал и зароптал, - но против славного удара она не убережет, а в кузнице с ней одна тягомотина и морока, и жарища, как в преисподней».
Мало-помалу Торвин передоверил Шефу всю будничную часть работы, стараясь выкроить себе время для выполнения редких или особенно сложных заказов. Впрочем, далеко он не отлучался. Говорил он сплошь по-норвежски; когда было необходимо, не ленился повторить фразу дважды, а на первых порах, случалось, прибегал к жестам и не успокаивался, покуда подмастерье в точности не понимал, чего он от него хочет. Шеф знал, конечно, что Торвин неплохо говорит по-английски, но тот так ни разу и не воспользовался его родным языком. Более того, он настаивал, чтобы и ученик отвечал ему по-норвежски, иногда заставляя его повторять фразу, которую он только что услыхал. Как бы то ни было, оба языка и по составлявшим их словам, и по строению своему были весьма меж собой схожи. Через какое-то время Шеф уловил особенность норвежского говора и пришел к выводу, что язык этот - не более чем редкостный, причудливый диалект английского, которому важно лишь научиться подражать, но никак не браться за него с азов. После этого дела с общением пошли на лад.
Беседы с Торвином, в свою очередь, были отличным средством против тоски и уныния. От него, а также от ожидавших своей очереди людей Шеф узнал много любопытного, о чем ранее рассказать ему было некому. Оказалось, что викинги превосходно осведомлены о всех делах, которые готовились затеять их вожаки, и не стеснялись вслух обсуждать и даже порочить их.
Очень скоро выяснилось, что Великая Армия язычников, приводившая в трепет весь христианский мир, отнюдь не является сплоченным организмом. Ядро ее и, возможно, половину от общей численности, составляли Рагнарссоны со своими дружинами. Но помимо них в дележе награбленного добра изъявили желание поучаствовать множество воинских ватаг, от самых крупных, как, скажем, отряд оркнейского ярла, в распоряжении которого находилось двадцать ладей, до снарядивших по одному кораблю мелких шаек из поселений Ютландии и Сконе. Из среды этих последних и раздавались по большей части недовольные голоса. В начале похода все делалось правильно, считали они. Была удачная высадка в Восточной Англии, затем - строительство укрепления, которое должно было стать отправной точкой для дальнейших завоеваний. И все-таки сам замысел этой войны заключался не в том, чтобы околачиваться за крепостными стенами. Следовало разыскать лошадей, набрать проводников и, внезапно снявшись с насиженного места в Восточной Англии, ударить по главному врагу и самой лакомой цели - по Нортумбрии.