— Мне это нравится, — заявила Глория. — Совместный, семейный, так сказать, проект астронавтов. Каким образом можно подписать контракт?
— Вы уже это сделали, — сказал Джейн Ритчи. — Когда выходили замуж за летчика испытателя.
— О, разве мы женаты? — удивилась Глория. — Недоумеваю, Эван, как вам удалось добиться того, чтобы эти люди, стоит им придти в тренировочный центр, четко и без промедления выполняют свои обязанности?
Из-за тьмы вышел Джон Бейкер:
— Эй, Рики! Я уже думал, что заблудился. С улицы кажется, что здесь все повымерло.
Раздался хор приветствий. Голоса мужчин, не видевших полковника Джона Бейкера с тех пор, как он перебрался в Вашингтон, звучали неподдельно сердечно. А в приветствиях женщин особой теплоты не чувствовалось. Ничего другого Бейкер и не мог ожидать: он развелся. Такое случалось со многими астронавтами, и именно поэтому он вернулся обратно в Хаустон (его возвращение озадачило многих).
Бейкер приветствовал всех взмахом руки, затем засопел, принюхиваясь:
— А мне дадут одну из вот этих штук?
— Ваш приказ будет исполнен, сэр, и если вы его только не отмените…
— Почему у тебя никогда не бывает жареных цыплят?
— Боюсь поддаться стереотипу. Дело в том, что я…
— Чернокожий, — учтиво подсказал Джонни Бейкер.
— А? — Рик испуганно уставился на свои реки. — Нет, это просто жир от бифштексов. Измазался.
— Так кто же все-таки выбран для полета к комете? — требовательно спросила Эван. — Большого полета?
— Будь я проклят, если знаю, — ответил Бейкер. — В Вашингтоне все молчат.
— Черт возьми, намерены послать меня, — сказал Рик Деланти, — у меня эти сведения из надежного источника.
По хребту Бейкера пробежал холодок. Банка пива осталась полуоткрытой. Трое мужчин, находившиеся поблизости, оборвали разговор, их жены затаили дыхание.
— Я когда был в Тексархане, сходил к гадалке, и она…
— Господи! Быстро давай мне ее имя и адрес! — сказал Джонни. Остальные несколько насильственно заулыбались и вновь занялись разговорами. — Ну, и навел ты на нас страху, — шепнул Джонни и рассмеялся.
— Ага, — бесстыже сказал Рик, переворачивая бифштексы длинной вилкой. — Почему не могут проинформировать нас пораньше? Нас насчитывается около дюжины, мы готовимся неделю за неделей, и нам ни слова. А ведь это будет последний полет — пока не закончат возиться с «Шаттлом». Я нахожусь в списке уже шесть лет, и ни разу не был назначен в полет. Сомневаюсь, стоит ли игра свеч.
Он положил вилку:
— Не только сомневаюсь, но и помню судьбу Дика Слейтона.
Бейкер кивнул. Дик Слейтон входил в первоначально отобранную семерку астронавтов, и он ждал назначения в полет вплоть до совместной экспедиции «Союз-Аполлон». Тринадцать лет ждал назначения. Как астронавт он был не хуже других, но лучшее применение ему находили на земле. Тренировки за тренировками, и снова наверху решают: незаменим на наземной работе.
— Удивляюсь, как только он это выдержал, — сказал Джонни Бейкер.
— Я тоже, — кивнул Рик. — Но я — единственный в мире астронавт с черной кожей. Продолжаю надеяться, что это мой козырь.
К грилю подошла Глория:
— Эй, Джонни! О чем это вы вдвоем беседуете?
— А о чем, — от охладителя пива крикнула Джейн, — о чем всегда говорят астронавты, когда намечается космический полет?
— Может быть, там выжидают нужного момента, — сказал Джонни Бейкер. — Расовые беспорядки. И — когда настанет время — в космос запустят чернокожего астронавта. Чтобы доказать, что у нас все равны.
— Не смешно, — сказала Глория.
— Но это предложение ничем не хуже других, — сказал ей Рик. — Я знаю, как проходит отбор в НАСА. Но если Джонни прав, я должен был получить назначения во все полеты — без исключения. Во всяком случае, что ты привез нам из этой забавной пятиугольной лачуги?
— Приказ. Снова приступить к тренировкам. Я тоже кандидат в экспедицию к Молоту.
— Гм, — Рик потыкал вилкой в кусок мяса. Почти готов. — Это меняет дело. Очередь из двоих. Ты должен оказаться первым.
Бейкер пожал плечами:
— Не знаю, как пойдут дела на этот раз. Так и не смог понять, как это меня назначили на «Скайлэб».
— Ты должен подойти, — сказал Рик. — Опыт ремонтных работ в космическом пространстве. А корабль приводят в порядок быстро, на все отборочные испытания времени нет. Вывод ясен.
Глория кивнула, кивнули и другие, кто прислушивался к разговору. Затем окружающие вернулись к своим разговорам. Джонни Бейкер пил пиво, на душе у него сделалось легче. Если вывод ясен для тех, кто здесь присутствует, он, вероятно, не менее ясен и членам Астронавтического комитета Хаустона.
— Кое-какие известия из Вашингтона я все же привез. Сведения не официальные, но вполне надежные. Русские посылают в полет женщину.
Странным образом распространяется тишина — по расширяющейся окружности.
— Леонилла Малик. Доктор медицинских наук. Так что мы доктора наук в космос посылать не будем, — Джонни Бейкер возвысил голос, чтобы слышали все. — Это точно: русские посылают именно ее, и нам не успеть за их «Союзом». Источник моих сведений конфиденциальный, но чертовски надежен.
— Может быть, — сказал Дрю Веллен, и сейчас говорил лишь он один, — может быть, русские считают, что они должны что-то всем доказать.
— Может быть, наши тоже так считают, — сказал кто-то.
Рик почувствовал, как в крови его вспыхнул яркий огонь. Никто ничего ему не обещал, но он уже знал.
— Почему вы все так вдруг уставились на меня? — спросил он.
— У тебя горят бифштексы, — сказал Джонни.
Рик опустил взгляд, посмотрел на испускающее дым мясо.
— Гори, дорогуша. Гори, — сказал он.
В три часа ночи Лоретта Рэнделл услышала доносившийся из кухни странный шум.
Посреди кухонного пола была расстелена вчерашняя газета. Посреди газеты была поставлена жаровня — самая большая, та, которая прямоугольная. Жаровня была наполнена мукой. На газете и на полу тоже была мука — просыпанная. Гарви бросал что-то в жаровню. Лицо у него было усталое и опечаленное.
— Господи боже, Гарви! Что ты делаешь?
— Привет. Служанка придет завтра, не так ли?
— Да, разумеется, завтра пятница, но что она подумает?
— Доктор Шарпс сказал, что все кратеры имеют круглую форму, — Гарви поднял руку над жаровней, в пальцах — орех. Пальцы разжались и орех упал. Мука взметнулась клубнем. — Какова бы ни была скорость или масса или угол падения метеорита, все равно кратер будет круглым. Наверное, он прав.
Вся поверхность муки была усеяна горошинами и мелкими камушками. Пресс-папье оставило кратер размером с обеденную тарелку — сейчас уже почти полностью размытый следами более мелких кратеров. Гарви оглянулся и, нагнувшись, подобрал бутылочную пробку. Кинул — под острым углом — ее в муку. Кратер получился круглым.
Лоретта вздохнула, осознавая, что ее муж сошел с ума. — Но Гарви, зачем ты занялся этим? Ты знаешь который час?
— Но если он прав, значит… — Гарви посмотрел на глобус, принесенный им с работы. На глобусе были обведены жирно Заколдованные круги: Японское море, Бенгальский залив. Дугообразная цепочка островов, ограничивающий Индийский океан. Двойной круг, где образовался Мексиканский залив. Если хоть один из этих кругов — след столкновения с астероидом, значит было так: океаны вскипели, все живое было полностью выжжено. Сколько раз рождалась жизнь на Земле, и была стерта с ее лица и зарождалась снова?
Если он кратко объяснит все Лоретте, она до самого утра будет трястись от ужаса.
— Не обращай внимания, — сказал Гарви. — Это для фильма.