Вот перед нами два воина. Они поставлены в одни и те же условия. Возможно, уровень их профессионализма не имеет серьезных различий. И все-таки они абсолютно разные. Почему? Ответ очевиден — один обладает «воинской» доминантой, а ругой нет. Данный же пример отчетливо демонстрирует, что Воин — не только социально — психологическое понятие, но и понятие физиологическое, опирающееся на особую специфику работы человеческого организма.
Видный специалист в области этногенетики, профессор Г.Райт доказывал мне, что представители белой расы уступают по показателям «воинской» физиологии черным и желтым воинам. У белых занижен болевой порог, ограничена болевая выносливость, тяжелее протекает процесс восстановления после стрессовых нагрузок. Впрочем, это не является новостью. Другое дело, к какому выводу приходит профессор. Он считает, что у белых мощнее саморегуляция и вполне допустимо преодолеть существующее «отставание», если форсировать развитие воинской природы белых с помощью направленного тренинга.
Возможно, эта мысль кому-то покажется крамольной, а в среде либералов даже преступной. Ведь речь идет о легализации Идеи Войны. Однако разве не эти либералы воюют со свои народом? Известно, что о морали и нравственности более всего орут именно те, кто яростно их притесняет. В данном случае тотальная война объявлена насилию. Буржуазный либерализм Запада, возглавляемый передовым отрядом американских правотворцев мает себя проводником идеи человеколюбия. Впрочем, именно американцы и наводнили мир образцами окультивированного насилия.
У насилия есть и другой исторический противник — Церковь. Однако, христианским моралистам с их фальшивым миротворчеством следует напомнить о 9-ти миллионах человек, замученных и истерзанных святой инквизицией. Вообще христианская мораль давно дезавуировала себя. Еще с момента кровавого крещения варваров, превратившегося в настоящий террор против целых народов. Не случайно именно христианство является духовной идеей мирового неофашизма. Наивно полагать, что здесь закралась какая-то идеологическая ошибка. Это вынужденное отступление от темы призвано показать лицемерие политических идеологий, задача которых состоит вовсе не в усмирении человеческой натуры, а в обычном стремлении к господству над обществом.
Так что же наши возможности? Вы, наверное, обращали внимание на тот факт, что вся история спорта — постоянное увеличение рекордных показателей. Уже давным-давно предречены пределы спортивных возможностей человека и все эти пределы стабильно и методично раздвигаются. Но ведь человек физически не меняется. Сила его мышц, способности их растяжения и концентрации остаются такими же, как и века назад. Не меняются его связки, суставы, кости, внутренние органы. Значит, изменения происходят в системе управления ими, в командно — волевом стимулировании физической деятельности. То есть в системе координирования задачи и способа ее разрешения.
Таким образом, спорт стал примером искусственной эволюции человека. Безусловно, выборочной эволюции. Спорт ставит перед людьми задачи и предлагает сложившуюся практику их разрешения. Однако лучший результат — всегда символ талантливой индивидуальности. Но вот ведь парадокс: проходит время, и то, что являлось символом таланта, становится всеобщей нормой, а к таланту предъявляются совершенно иные требования. Талант как бы тащит за собой норму.
То ж самое касается и эстетического развития искусства. От первобытного примитивизма до высочайшей технической культуры изображения объектов и предметов. Впрочем, искусство идеологизировано и потому деградация в нем часто выдается за высочайшее достижение культуры. Природа явлений спорта и искусства одинакова. Над уровнем всеобщей нормы довлеет сверхзадача, сверхидея, толкающая человека к прорыву границ своих возможностей. Возможности выражены как норма. И, таким образом, большая часть людей живет в соответствии с нормой, или с возможностью, а меньшая, но, как принято говорить, лучшая часть — в соответствии со сверхзадачей.