Однако социалистическая Идея куда шире и всеохватнее. Именно она и является той самой Сверхзадачей, в которой насущные проблемы становятся только одним из элементов глобальной общечеловеческой проблемы. Какая уж тут диктатура? Примитивное властолюбие. Побольше собственной власти, поменьше собственного подчинения.
Наконец, элитарный социализм. Это когда социалистическая Идея не поднимается снизу и не опускается сверху. Она управляет обществом, но никто не знает откуда. Элита стоит над государством, над всеми слоями государственной власти, над законом. Элита контролирует правительство вовсе не оперируя голосами избирателей или открытым общественным мнением. Ей глубоко наплевать, о чем кричат газеты. Она не только равнодушна к этой демократии для глупцов, но даже может ее умышленно взбудораживать. Социалистическая Идея здесь раскрыта полностью только для самой Элиты. В случае необходимости придать большую динамику определенным общественным процессам, Элита, вовсе не раскрывая Идею, продвигает путем выборов нужную ей политическую партию, или отдельно взятых лидеров.
Бесспорно, каждая из перечисленных форм может и не являться социализмом. В том случае, если она безыдейна. Например, большое количество стран Запада находится под почти неограниченным контролем клановых группировок, носящих характер национальных элит. Однако, в большинстве случаев, эти элиты создаются и существуют лишь ради самой власти. Идея власти здесь заменяет власть Идеи.
То же в полной мере касается и индивидуального диктаторства. Даже в случае благих намерений диктатора поставить под собственный контроль коррумпированный и разложившийся государственный аппарат, это никак не будет являться социалистической диктатурой.
В конечной счете, толстый и ленивый буржуа боится не чьей-то бесконтрольной власти, он боится именно Идеи, способной взбудоражить все общество. Буржуа боится принуждения, боится утратить свободу. Ведь если Идея не является духовным порождением самого буржуа, значит, она непременно станет притеснять его свободу.
В прежние времена, при Советской Власти, меня удивляло, с какой неоспоримой уверенностью общественным сознанием управляют марксистские и ленинские догмы. Взять, к примеру, слова Ленина, что свобода — это осознанная необходимость. На первый взгляд — бредовый парадокс, ну подумайте — необходимость. То есть, самопринуждение, склонение к чему-то обязательному и неотвратимому. Какая же эта свобода?! Однако, обратите внимание на само определение, выраженное прилагательным «осознанная». В нем-то вся и штука. Именно осознанная необходимость. Никто никого не принуждает, ибо в основе стоят как бы собственные убеждения.
Я бы сказал, что «осознанная необходимость» — эта и есть Идея. И таким образом получается, что Свобода определена как Идея. Стало быть, Идея — это Свобода.
Внушив на генетическом уровне подобную установку, можно получить врожденный гражданский социализм. Люди будут рождаться свободными, а стало быть, идейными. Или наоборот.
И одного взгляда достаточно, чтобы обнаружить всю сложность социалистического строительства. К примеру, штурмовой социализм невозможен без силового перестроения общества и, разумеется, без силового влияния Идеи на общество. Гражданскому социализму, напротив, часто сопротивляются его же выдвиженцы, ибо «народная Идея» ограничивает их личную власть. Но есть форма, как бы лишенная внутренних противоречий. Это — тотальный социализм. Он способен обеспечить курсирование Идеи и сверху вниз, и снизу вверх. Каждый на место собственной гражданской свободы ставит Идею. Американца, к примеру, сточки зрения материально раскрепощенного буддийского монаха, весьма условно можно считать свободным человеком. Американская свобода имеет большую материальную зависимость. Но именно эта свобода и отражает американскую Идею, и все вполне соответствует нашим выводам.
При тотальном социализме «Идея сверху» не заглушает гражданскую идею, а отвечает ей в жанре глобальной политики. Ведь нельзя же утверждать, что гражданская идея может сама управлять вопросами геополитики, мировой стратегии или национальным менталитетом. Гражданская Идея — это только единое, осознанное самоопределение народа. Разумеется, политическое. Хотя в представлении народа политическая сторона Идеи может быть вообще делом десятым.