И вдруг голова воина, державшего меня за левую руку, разлетелась на куски.
На редкость своевременно!
Глава 31
Только что индеец тащил меня к костровому столбу, а через мгновение лобная часть его черепа раскололась и взлетела вместе с фонтаном крови и черными как смоль волосами, а сам он рухнул как подкошенный. Дождавшись этой, почти никем не предвиденной помощи, я словно оцепенел, правда лишь на мгновение. Потом, скорее инстинктивно, чем обдуманно, я развернулся так, чтобы второй стражник попал под прицел ружья Авроры.
Моя винтовка выстрелила как раз в тот момент, когда он оказался прямо перед ней, и его тело тоже осело на землю.
За третьим выстрелом последовал крик Красного Мундира, который завертелся, схватившись за руку. Остальных воинов словно парализовало. Обеими руками я ухватился за ствол моей разряженной винтовки и с поразившей меня самого свирепостью, никогда прежде не проявлявшейся по отношению к женщинам, оттеснил Аврору Сомерсет к лонгхаусу с такой силой, что она проломила спиной его крытую корой стену. Приклад ружья, ударивший ее в грудь, выбил из нее дух, и она потеряла сознание. Развернувшись, я успел отбить прикладом удар нацеленного на меня клинка Сесила. Острие его рапиры с силой воткнулось в деревянную ложу и застряло, аристократическое лицо исказилось бешеной яростью, смешанной со страхом, и я резко отвел винтовку в сторону, выбив оружие из его рук. Тем временем Лягушечка схватила брошенную лордом секиру Магнуса и освободила норвежца, разрезав связывающие его путы. Мы оказались между Сомерсетами и индейцами, и Сесил, спотыкаясь о кучи запасенного топлива и пытаясь вытащить пистолет из-за пояса, попятился к пыточным столбам. Я вырвал из винтовки кончик его сломанной рапиры.
Очередной выстрел свалил с ног бросившегося к нам индейца, а получивший свободу Магнус, взревев, как неистовый скандинавский берсеркер, начал яростно размахивать сокрушительным топором. Как вихрь набросился он на ошеломленных индейцев, орудуя со всей силой могучих бицепсов, бугрившихся под разорванной рубахой, уже окровавленным бердышом и сметая с пути пораженных ударами воинов. Не ожидая нападения, они не запаслись ни ружьями, ни луками, а его топор продолжал со свистом рассекать воздух. Помедлив мгновение, он подался вперед и с явным торжеством подхватил чехол от своей карты.
Почему его так волновало возвращение именно этого чехла, ведь карта по-прежнему торчала за поясом Сесила?
Подскочив к распростертой на земле Авроре, я сорвал с ее груди роговую пороховницу.
— Твоя шлюха мертва! — солгал я Сесилу, надеясь, что возмущение помешает ему сделать меткий выстрел, и отскочил в сторону, когда его пистолет полыхнул огнем.
Отлично! Удастся ли мне оглушить его прикладом винтовки или заколоть сломанной рапирой, прежде чем он перезарядит пистолет?
— Ко мне, друзья! Не теряйте времени, мои мушкеты разряжены!
Из-за частокола к нам долетел призывный голос Пьера Радиссона. Я, так же как и Намида, уже заметил его краем глаза.
— Хватайте их! — завопил Сесил обалдевшим индейцам, хотя сам продолжал отступать, заряжая пистолет.
На лице лорда застыла горестная маска, и взгляд его то и дело возвращался к распростертому телу бездыханной сестры.
Пора отступать! Я швырнул в Сесила обломок рапиры, заставив его пригнуться, и вместе с Магнусом, Намидой и Лягушечкой скрылся за лонгхаусом, в который загнал Аврору. Пьер маячил в низком проеме, прорубленном в хлипком частоколе из стволов тонких молодых деревьев, и мы, протиснувшись через него, дружно вытащили мощный торс Магнуса, слегка застрявшего в узком проломе.
— Хвала Одину, как ты оказался здесь? — спросил наш одноглазый богатырь.
— Надо же было спасать ослов! — Пьер сунул мне мушкет. — Держи, стрельнешь из него, пока твоя винтовка не заряжена. Норвежец, помоги-ка мне установить бочонок.
Опомнившиеся индейцы наконец начали отстреливаться, но частокол отчасти защищал нас от их пуль. Я пальнул в толпу, и очередной рухнувший воин заставил ее рассыпаться. Красный Мундир сидел на земле, баюкая раненую руку, и я пожалел, что истратил пулю не на него. Высеченная искра воспламенила подсоединенный к бочонку огнепроводный шнур.
— А теперь бежим, бежим так, будто за нами гонится сам дьявол, а уж так оно и есть, не сомневайтесь! — крикнул нам Пьер.
Разъяренные индейцы рванулись к мышиному лазу, через который мы только что проползли, поэтому мы, подгоняемые чувством опасности, во всю прыть помчались к берегу через низкорослый березняк. Сзади раздался грохот.