— Можно подумать, что вы плохо слушали в первый день суда, господин помощник прокурора, — ответил я.
— А если мы перестанем играть в прятки? — сухо проговорил Паркер. — Крэнстон ведь не мог выдумать всю эту историю!
Я взглянул на недовольную физиономию шерифа.
— А вы тоже так считаете? Вы разделяете мнение этих двоих, шериф?
Он еще больше нахмурился:
— Пока не могу сказать. Вы ведь тоже еще не все сказали, Уилер, но вы это сделаете. Вот тогда и спрашивайте меня!
Что-то в его ответе меня разочаровало, но потом я сказал себе, что в такой ситуации наивно ждать от человека слепой веры. Если Крэнстону удастся выгородить своего клиента, основываясь на рассказе Джози о том, что полицейский офицер пытался изнасиловать ее через пять минут после того, как она узнала о смерти мужа, и что он потом нарочно подстрелил Лукаса, принуждая того взять на себя убийство Сэма, в котором был неповинен, — значит, зло в Пайн-Сити восторжествовало, а полиция, прокуратура и сам закон потеряли всякую цену.
— Много времени моя история не займет, — сказал я, стараясь, чтобы слова звучали четко. — Показания, которые вас так обеспокоили, исходили от двух свидетелей: Герба Мандела, взломщика, который отсидел девять лет, и Джози Флетчер, вдовы мошенника, у которого список приводов длиннее, чем моя рука. Сравните их показания с моими и знайте, что я не отступлю, даже если мне придется расстаться с полицейским значком.
Левин некоторое время скрежетал зубами и сверлил меня взглядом, потом повернулся к Паркеру.
— Мне кажется, лейтенант сказал достаточно, — резко заявил он.
Паркер, бледный от ярости, тяжело дышал.
— Уилер, вы освобождены от должности до конца процесса. Потом я выгоню вас из полиции, а потом посмотрю вместе с помощником прокурора, что можно будет предъявить…
— В данный момент вы можете сделать лишь одну вещь, капитан, — перебил его мягкий голос.
Я не сразу поверил своим ушам. Разинув рот, я уставился на Лейверса. Нет, этот бархатный голос не мог исходить от него. У капитана был такой же недоумевающий вид. В течение нескольких секунд он пялил глаза на Лейверса, потом пробормотал:
— Вы, кажется, что-то сказали…
— Я сказал, что в данный момент вы можете сделать только одну вещь, капитан, — повторил шериф тем же вкрадчивым голосом, — послушать меня. — Он раздраженно поерзал своими телесами на неудобном стуле с прямой спинкой. — Я не виню Левина в том, что он сейчас отступился от лейтенанта. — Он посмотрел на помощника прокурора со спокойным презрением, и того чуть удар не хватил. — Он просто еще молодой, неопытный, вот и упустил свой шанс отличиться, пока прокурора нет на месте. Он разозлился, что Крэнстон водил его полтора дня за нос, словно дрессированного медведя, а потом отшвырнул прочь одним пинком. Вот он и ищет козла отпущения и воображает, что лейтенант для этого сгодится.
— Что?.. — Левин заикался от непереносимого унижения. — Да как вы смеете так говорить со мной, вы…
— Молчать! — небрежно оборвал его Лейверс. — Я и с вашим начальником могу так же поговорить, и часто делаю это. — Он бросил убийственный взгляд на Паркера. — А вот вам, капитан, следовало бы лучше соображать.
— Не зарывайтесь, шериф, — проворчал Паркер.
— Дайте мне договорить, — продолжал Лейверс все тем же мягким голосом, вдвое более устрашающим, чем его обычные громоподобные крики. — Я зароюсь так глубоко, что стены муниципального управления рухнут, и вы вместе с ними. То, что сейчас говорил лейтенант Уилер, — чистая правда. Вы не должны ставить на одну доску слова старого мошенника Мандела или россказни этой вульгарной шлюшки, которая была замужем за мерзавцем Флетчером, и слова лейтенанта полиции, известного своей безупречной службой.
— Но это ничего… — начал было Паркер.
— Во всяком случае, — продолжал Лейверс неумолимо, — если Лукаса объявят невиновным, это будет ошибкой Левина.
— Что? — взвился Левин. — Я не позволю вам…
— Заткнитесь! — прорычал Лейверс. — Кража драгоценностей, убийство Флетчера, обвинение Лукаса в убийстве — все это произошло на нашей территории. Значит, избиратели нашего округа будут считать меня ответственным за приговор. Подумайте своими тупыми головами, что ждет нас, если Лукаса оправдают?
— Конец света, — проворчал Паркер. — Все будут вопить, что фараоны — ублюдки и правосудие выглядит как…
— Не утруждайте себя! — усмехнулся шериф. — Скажите им, Уилер!
— Шериф обладает более практическим мышлением, капитан, — сказал я подчеркнуто вежливо. — Если Лукас выйдет на свободу, мы не сможем удержать его в Пайн-Сити, как, впрочем, и Мандела с Джози Флетчер. А как только они отсюда смотаются, мы лишимся всяких шансов закончить это дело с кражей и наказать виновных.