— Что такое, лейтенант? — Его голос дрогнул. — Сейчас не время упражняться в остроумии.
— Здесь работал специалист, — объяснил я. — Эксперт по части нитросупчика.
— Эксперт по… как вы сказали? — слабым голосом переспросил он.
— Ну, это технический термин, хорошо известный в Сан-Квентинской тюрьме. Так называют ребят, которые специализируются на радикальном вскрытии сейфов при помощи нитроглицерина, — наставительно сказал я. — Короче, это специалист по взрывным работам. Но здесь побывал просто чемпион!
— Почему вы так решили? — Он смотрел на меня так, будто это я был всему виной.
— Вы когда-нибудь имели дело с нитроглицерином?
— О Господи, нет! — Вулфа передернуло при одной мысли об этом.
— Это опасная игрушка. Настолько неустойчивая, что вы рискуете в любую минуту проделать здоровенную дыру в собственном теле вместо сейфа. Тот, кто затеял это, подвергался колоссальному риску в этом замкнутом пространстве — ведь окон-то в вашем офисе нет. Малейшая неточность в расчетах — и взрывом его размазало бы по стене. Но он не допустил этого. Он сначала вычислил нужное количество нитроглицерина и взорвал стальную дверь, преграждавшую путь к сейфу, а потом проделал дыру в дверце самого сейфа и получил доступ к его содержимому. Блестящая работа!
— Извините, что я не разделяю ваших восторгов перед столь наглым преступником, — свирепо прошипел он. — Получается, что это…
— Мандел! — проворчал я сквозь зубы.
— Что вы сказали?
— Герб Мандел. Больше некому. Три дня назад мы получили из сан-францисской полиции запрос: не замечен ли в нашем округе некий Мандел. У них там дело о взломе сейфа, и некоторые детали позволяют связать ограбление с Манделом. В это время он обретался в Пайн-Сити, что освобождает его от подозрений в Сан-Франциско, но он и сейчас здесь.
— Вы хотите сказать, что этот человек — специалист-взрывник? — спросил Вулф.
— О, у него огромный послужной список! И он входит в четверку лучших профессионалов.
— Ну что же, — проговорил он. — Надеюсь, вы поймаете его раньше, чем он успеет спустить мою прекрасную коллекцию!
— Мы приехали сюда, чтобы искать Дэна Гэроу, — напомнил я ему. — Его, безусловно, здесь не было, когда взрывали сейф: иначе обнаружились бы хоть какие-нибудь останки.
— Может быть, он просто ушел через десять минут после меня, как и собирался? — предположил ювелир.
— Ночной охранник регистрирует всех входящих и выходящих, не так ли?
— Да, это так.
— Тогда пойдемте посмотрим регистрационную книгу.
Минуту спустя мы удивленно взирали на открытую книгу, лежащую на конторке возле входа. Запись вчерашних посещений коротко и ясно гласила: «Гилберт Вулф — вошел в 21 час 15 мин, Элбер Джонс — вошел в 21 час 25 мин, Гилберт Вулф — вышел в 22 часа 15 мин».
Это было все.
— Но это же абсурд! — воскликнул Вулф. — Получается, что Гэроу не выходил.
Он пожал плечами и с недовольным видом стал внимательно рассматривать регистрационную книгу. Только я закурил сигарету, как мои барабанные перепонки чуть не лопнули от истошного вопля.
— Лейтенант! — орал он. — Посмотрите сюда! Здесь на полу кровь!
Он не ошибся. Пол около лифтов был забрызган кровью.
— Вы думаете, это кровь Гэроу? — перешел Вулф на свистящий шепот.
— Не знаю. Но это, безусловно, кровь.
Перед нами было четыре лифта. Три светящиеся стрелки указывали на наш, нижний этаж, четвертый лифт стоял на шестом этаже. Я нажал кнопку, и гул заработавшего двигателя заставил ювелира подскочить чуть ли не до потолка.
Несколько секунд я следил за мельканием светящейся стрелки, потом урчание мотора оборвалось, и двери лифта раздвинулись.
— Господи! — шумно выдохнул Вулф. — Это Барни, ночной сторож!
Я вошел в кабину и опустился на колени. Сторож лежал на боку, форменная куртка на его спине пропиталась кровью; сколько пуль в него выпустили, определить было невозможно. Я расстегнул на нем куртку и рубашку и приложил руку к холодной коже на его груди — мои пальцы ощутили слабое и неровное биение сердца.
— Вызывайте «скорую»! Он еще жив!
— Это… это чудо, лейтенант! — еле выдавил Вулф.
— Ну так не оскорбляйте чуда бессмысленным мычанием! — закричал я. — Звоните в «Скорую», живо!
Сержант Полник строевым шагом пересек холл отеля, подошел к лифтам и с неприязнью посмотрел на закрытые двери, как будто полагал, что один из лифтов должен стоять открытым, ожидая его.
— Мандел на пятом этаже, лейтенант, — сказал он конспиративным шепотом, который разнесся по всему холлу.