И вдруг как гром среди ясного неба ко мне в голову пришла мысль Вдохновенная мысль, как выбраться из того тяжелого положения, в котором я оказался, и вернуться к дереву.
Но нужно было действовать очень аккуратно.
Осторожно я заметил:
- Послушай, Зура, я дурачил ваших людей. Я не настолько безобиден, как пытаюсь выглядеть.
Она воскликнула:
- Это невозможно!
- Что значит "невозможно"? Дело в том, что я проник сюда с определенными шпионскими целями. На вас пытаются напасть.
- Напасть? Кто? - испуганно спросила она. Ей и в голову не могла прийти мысль, что я вру.
Видно, она не встречалась еще с такими, как я. Я безапелляционно заявил:
- Я скажу об этом только Контролеру. Ты приведешь его сюда, и я введу его в курс дела.
Зура бросилась вон из комнаты, но очень скоро вернулась вместе с Контролером в этом странном шлеме.
Он вошел, оставив охранников за дверью.
Все шло по моему плану, и я был очень доволен собой.
Понимаете, этот воробей в колпаке привык к безоговорочному уважению и даже представить себе не мог, что кто-то может провести его.
- Что вы хотели сказать мне? - спросил он.
- Только вот это! - ответил я и двинул его в челюсть.
Контролер потерял сознание еще до того, как упал и стукнулся башкой об пол. Быстрее вора-карманника я стащил с его головы этот огромный шлем. Сейчас его огни горели немного ярче, как будто, упав, он стал работать с большей силой. Я водрузил этот символ власти на свою голову.
Теперь понимаете, какая удивительная мысль осенила меня? Того, кто носит этот шлем, все уважают, ему подчиняются, думают так же, как и он. Теперь, когда я ношу этот шлем, у меня появилась благоприятная возможность вернуться к тому дереву. Я до смерти обрадовался, что почти добился своего.
- Черт возьми! Сработало! - воскликнул я.
- Я счастлива! Я так счастлива! - кричала Зура, ее глаза светились завораживающим весельем, и она прыгала и ликовала.
Дверь открылась, и вошли два охранника, они пританцовывали. Да! Они танцевали! И, хохоча от счастья, кричали:
- Радость! Радость! Радость!
И Контролер, который к тому времени уже пришел в себя, тоже чему-то улыбался, смеялся, как будто его переполняло счастье. За окном нарастал шум голосов. Я выглянул и увидел толпу счастливых, танцующих египтян, беснующуюся от радости по непонятному поводу.
- Да что с вами?! - пребывая в недоумении, закричал я, обращаясь и к Зуре, и к охранникам, и к Контролеру.
И как только я спросил это, их состояние изменилось: улыбки спали с лица, создавалось впечатление, что кто-то сбил их с толку, так как они постоянно оглядывались, словно ломали голову над каким-то неразрешимым вопросом. Толпа за окном тоже вдруг перестала хохотать.
Я ничего не мог понять, но в любом случае мой план работал отлично, так как ни Контролер, ни охранники даже не пытались отнять у меня шлем, что доказывало, каким уважением пользуется тот, кто его носит. Я с облегчением вздохнул - и... все тоже вздохнули.
- Детка, ты хотела бы поехать со мной в Нью-Йорк? - спросил я Зуру. Я по уши в тебя влюбился!
Это была чистая правда! Сейчас, когда я успокоился и почувствовал уверенность в своем скором освобождении, у меня осталось немного времени, чтобы еще раз посмотреть и оценить Зуру. Да, она милашка. И я схожу по ней с ума. Но как только я промолвил о своей любви, Контролер и два охранника попытались опередить меня.
- Зура! Я люблю тебя! - завопил Контролер.
- И я! И я тоже! - вторили ему охранники. Послышался шум шагов, и тысячи мужчин устремились в комнату, направляясь прямо к Зуре. И все повторяли друг за другом:
- Зура, я люблю тебя!
Они окружили ее, а за окном собрались тысячи объясняющихся в любви к Зуре мужчин, которые пытались тоже войти в здание, в эту комнату. К счастью, это было невозможно, - слишком много здесь их и так уже набилось.
Меня заела ревность и, пытаясь отбить ее от этих ребят, я закричал:
- Оставьте ее в покое, хулиганье! И хотите верьте, хотите нет, но вдруг эти ребята, из ревности, затеяли драку.
- Оставь ее! Убери руки! - кричали они, безжалостно избивая друг друга.
Послушайте, я, конечно, бывал в переделках, но эта была самой ужасной! Чем безумнее становился я, тем безумнее становились они. В переполненной комнате толкались, обменивались ударами и пытались нанести побольше ударов остальным до сотни мужиков. Я выглянул на улицу, а там толпы народа разыгрывали целую битву.
И тут до меня дошло, что сделало их всех ненормальными. Шлем на моей голове. Вещь, которую все называют Контролем! Должно быть, он стал работать с большей интенсивностью после удара об пол.
И теперь Контроль настолько силен, что каждый из них думал и чувствовал то же, что и я.
Когда я чувствовал себя счастливым - они тоже были счастливы, а когда я вышел из себя, они последовали моему примеру.
- О Боже! - воскликнул я. Не скрою, меня напугало происходящее.
После моих слов внезапно прекратилась драка. И теперь все в комнате казались чем-то испуганы.
Я взял себя в руки. Ведь, претворяя свой план в жизнь, я всего лишь намеревался выбраться отсюда и вернуться в парк к нужному дереву, чтобы док Мурта мог вытянуть меня из этого дурацкого места. Я вышел из комнаты и спустился вниз.
И следом за мной все в комнате направились на улицу. Все, как и я, спешили, и при этом выглядели решительными и озабоченными. Я сначала не понял происходящего, но, выйдя из здания, врубился.
Все в этом городе стремились к одной цели, к дереву в парке. Черт! Я должен был это предвидеть!
Как только я подумал об этом дереве и как оно важно для меня, - все остальные подумали то же самое.
Тысячи людей направлялись в парк.
Я застонал и побежал, так как понимал, что не смогу добраться до дерева, если вокруг него соберется несчетное количество египтян И все в этом городе застонали и побежали. Чем быстрее несся я, тем быстрее бежали аборигены. Это был какой-то кошмар! Я остановился. Я не мог привести эту чернь к дереву, а затем протиснуться к нему сквозь толпу.
Все, как и я, остановились. Я пытался что-нибудь придумать и был очень озабочен.
Все были озабочены. В другой ситуации меня позабавило бы это зрелище: тысячи людей казались чем-то взволнованы, ломали руки, двигали бровями, ходили взад и вперед, - но мне было не до смеха.
Я подумал: "Ну хорошо, я могу снять шлем и броситься к дереву, но ведь у меня ничего не получится. Как только я сниму шлем, египтяне обретут свои мозги и за то, что я сделал с их Контролером, схватят и, вероятно, казнят меня на электрическом стуле. Мне надо придумать еще что-нибудь" Через минуту ко мне пришла чудесная мысль.
Я изобразил испуг и заорал:
- В парке опасно! Я должен держаться от него подальше!
Вы догадались? Я рассчитывал на то, что у них у всех зародится эта мысль и они будут избегать парка, в то время как я направлюсь прямо туда. И так я пошел к дереву, крича на ходу, что не должен туда идти.
Все в толпе выглядели испуганными. Как и я, аборигены скандировали:
- Я не должен приближаться к парку! Это опасно! Я должен держаться от него подальше!
Продолжая кричать, все до единого, как и я, направились прямо в парк.
Нет! Так не пойдет!
Я не успею подойти к дереву, как вокруг него соберется толпа. Ну что ж. Я оставил эту идею и пошел прочь. За мной пошли все остальные. Теперь я чувствовал себя разбитым, и, можете мне поверить, тысячи людей вокруг меня захандрили вместе со мной. И чем обескураженнее был я, тем более вытянутыми становились их лица. Одни тяжело вздыхали, другие плакали. Их страдание вывело меня из себя.
Я раздраженно закричал:
- Прекратите нытье!
Ох! Я должен бы предвидеть, что за этим последует. Всех людей вдруг стал доставать шум, и они начали покрикивать друг на друга, чтобы прекратить его.