- Якоб Шпренгер? Можешь говорить? Как себя чувствуешь?
Якоб напился.
- Кто вы? Инквизиторы? В чем меня обвиняют?
- Уже ни в чем. Ты во всем признался. Тело ломит? Это от дыбы, помнишь?
- Помню только боль! Что я сделал?
- Пытался съесть своего соседа, Ланса.
Якоб заморгал от удивления. В животе предательски похолодело.
- Ланса??? Что за бред! Мы пили вино! А потом я немного напился и плохо помню...
- Как зовут девушку?
- Девушку? София...
- Кто она тебе?
- Моя возлюбленная! Мы собирались пожениться!
- Она ведьма. Нарисовала у тебя Знаки на груди, убила Ланса и заставила тебя есть его труп.
- Я... Как...
В животе Якоба начали происходить неприятные движения, хотя Якоб не помнил, когда последний раз вообще ел. Хотя получается, что недавно.
- Я вам не верю!
- Знаки на груди не могут обмануть. Сейчас их сожгли, но ты все равно чувствуешь их влияние. Не так ли?
Якоб глубоко вздохнул и прислушался к себе. Грудь болела, да, но было что-то еще. Как будто внутри был крючок, а леска уходила куда-то. На Запад.
- Да. Меня тянет на Запад.
Теперь искорки появились в глубоко запавших глазах гиганта.
Часть 3
Гигант тащил Якоба словно куклу. Со скрипом открыл дверь и бросил того внутрь. Пару минут задумчиво рассматривал обреченного, а затем захлопнул дверь и опустил снаружи засов.
Якоб начал изучать амбар. Первое, что он заметил, кроме гроба, конечно, были решетки. Амбар изнутри представлял собой огромную железную клетку. Не зря сюда принесли покойницу. Якоб судорожно кинулся к двери, но она была также забрана решеткой и не открывалась. Генрих запер его. С ведьмой, в чем Якоб уже не сомневался. Грудь горела огнем, ровно по кругу. Но инквизиторы думали, что ведьма в соседнем амбаре, полном людей. Среди них проще спрятаться. По углам клетки весели огромные обручи со свечами - импровизированные люстры. Якоб присмотрелся к ним - они были огромные, их, наверное, оторвали от винных бочек. Одна висела прямо над ним. Свечи еле-еле разгоняли мрак. Снаружи бушевал ливень, амбар протекал во многих местах, капли с шипением падали на свечи, пара уже не горела. Под дальней люстрой была лужа воды. Было холодно. Якоб снова со страхом посмотрел на мертвую. Та никуда не делась. Якоба затрясло. Он начал обходить амбар по кругу, стараясь найти щель, чтобы выбраться отсюда. В одном углу была страшная сырость, решетки там были в красной ржавчине, словно в крови. Якоб попробовал отогнуть один прут. Поднажал и тот с громким треском отломился. Якоб от неожиданности упал вместе с ним в лужу под второй люстрой. И тут из соседнего амбара раздался дикий крик. Якоб испуганно посмотрел на гроб. Он был пуст.
Генрих захлопнул дверь амбара и задвинул засов. Свою задачу парень выполнил - нашел им место обитания ведьмы. Теперь он больше не нужен. Парень был меченым - такое не проходит бесследно, рано или поздно он отдастся тьме. Ведьмы посильнее смогут взять под контроль его знаки, и он разорвет их на куски, Лис прав. Кроме того, что покойница не простая, Генрих понял сразу. Опытная ведьма сможет легко вселить в мертвое тело частицу своей силы, и та превратится в мерзкое существо под названием Гончая - что-то вроде бешеной собаки. Пока она займется Якобом - они нейтрализуют вторую ведьму и Гончая потеряет свою силу. Генрих шагал к амбару, где собрались оставшиеся беженцы и прокручивал в голове разговор со старостой. Две дуры сцепились из-за куска хлеба, слово за слово, обычный камень и висок - и вот вам пригодный для вселения свежий труп. Несомненно, конфликт спровоцировала ведьма. Он так и не спросил, что случилось со второй дурой. Он уже почти подошел к амбару, промок весь до нитки и уже взялся за ручку двери, когда его пронзило ощущение неправильности. По плану, его инквизиторы уже должны были определить примерный перечень людей, подходящих под описание ведьмы. Молодых и красивых женщин. А это все должно было сопровождаться недовольством голодных беженцев - криком, руганью и драками, ведь их не отпускали по другим амбарам - они же тут как селедки в бочке. Однако из амбара, полного людей, не доносилось ни звука. Генрих медленно потянул ручку двери на себя.
Якоб похолодел до температуры лужи, в которой валялся. Ведьма! Путой гроб! Он судорожно начал обшаривать взглядом амбар, но света свечей едва хватало. И все же увидел ее. Она висела на потолке, словно паук и грызла решетки зубами. Зубы крошились и ломались, но железо не поддавалось. От испуга Якоб тут же вспомнил слова второго инквизитора, который предлагал его сжечь. Слова были словно в из тумана. «Как обычно, железо и вода? Да. А потом огонь.» Якоб посмотрел на железную люстру и веревку, которой она крепилась в стенки. Он мог достать ее ржавым прутом, одна сторона которого была зазубрена, как раз там, где он его отломил. Меченый поднял прут и тут совершенно неожиданно икнул от страха. Голова ведьмы с горящими глазами тут же повернулась и уставилась на него. Якоба ударило в пот, несмотря на окружающий холод. Он резко вскочил и ударил по веревке, и одновременно с этим ведьма прыгнула на него с пятиметровой высоты.