— Спокойно! — произнесла черноволосая красавица с эмблемой капитана стражи. — Стража её высочества! Никому не двигаться!
Все вокруг замерли. Но в глазах многих мужчин горела ненависть.
— Здесь поносили имя моей госпожи? — грозно спросила черноволосая. — И вы посмели разинуть свои грязные рты и опорочить имя герцогини, животные?
Лану не выдержал и обнажил свой громадный нож.
— Ты назвала нас животными? Я вместе с принцем Раутом сражался при Босворте!
Женщина подняла свой меч:
— Убери нож мясника, иначе мой меч выпустит твои кишки. Ты забыл, что эдикт герцогини запретил вам носить оружие? Вы ничего не умеете, кроме как лакать вино и развратничать! Тоже мне воины! Ваше время прошло!
— Что она сказала, братья? — послышались возмущенные голоса.
— Наше время прошло?
— Да плевал я на эдикты это коронованной шлюхи! Я старый солдат! — заорал Лану и бросился на капитана.
Он думал, что его звериная сила поможет ему быстро одолеть женщину, но она легко уклонилась от удара, и быстро сделал выпад. Её клинок пронзил бывшему гвардейцу горло.
Громила тяжело рухнул на пол. В этот же миг сотня глоток выкрикнула слова ненависти и презрения к ведьмам! Засверкали ножи, а те посетители таверны у кого их не было схватились за дубины.
— Спокойно! — закричала женщина-капитан. — Если вы помете поднять на нас руку, то всех вас ждет казнь!
Но её не послушали. Мужчин было много больше, и они смяли бы стражниц герцогини. Но среди них, вдруг, из ниоткуда, появилась молодая девочка со знаками адепта культа богини Сунн! Она взмахнула руками, и трое нападавших свалились на пол замертво.
— Стоять! Никому не двигаться! Если подчинитесь, то сегодня больше никто не умрет! Не убивай их сестра, без надобности! Я арестую только хозяина таверны!
— Меня? — вскричал трактирщик. — Но меня то за что? Я верный подданный нашей герцогини! Я слова плохого не сказал. Я даже предупреждал, что умерший Лану не произносил изменных речей. Спросите у кого угодно! Друзья, вы же слышали….
— Прекрати скулить, навозная крыса, — зашипела девочка-адепт. — Тебя берут под стражу не за это. Я сама выдвигаю против тебя обвинение. Ты меня разве уже не помнишь? Смотри внимательно в мои глаза! Не узнаешь своей дочери, папаша?
— Что? — губы трактирщика задрожали. — Что это значит? Мои дочери в доме!
— Все ли, папаша? Ты в деревушке Гринстед, где закупаешь провизию для таверны, три года назад продал меня проезжим купцам! Я бы должна тебя благодарить за это, ибо я была перепродана моей госпоже и стала тем, кто я есть теперь. Но есть указ герцогини сообщать о таких делах и проводить тщательное расследование! Взять его!
Две женщины в доспехах подхватили толстяка под руки, и выволокли из таверны. Никто уже не пытался их задержать. Впрочем, Томас сделал попытку, но его товарищ удержал его от необдуманного поступка…
Руг
Цилариус Фаст
Четвертый год периода Серебряной Сунн
Колдун был в традиционном сером плаще с капюшоном и небольшой шапочке с серебряными подвесками. Он вышел к незнакомцу и сурово спросил его:
— Как осмелился ты побеспокоить меня?
— По важному делу, господин Цилариус. Позволь мне переговорить с тобой наедине?
— С чего это я стану говорить со всяким проходимцем и бродягой? Ты разве не знаешь, кто я? — высокомерно спросил колдун.
— Я хорошо знаю, кто ты, и именно поэтому пришел к тебе, Цилариус. А вот ты не узнал меня.
Незнакомец вытянул руку в перчатке с раструбом из под плаща. Затем он сдернул перчатку, обнажив свою ладонь. Она была из металла! Медь засветилась в свете многочисленных факелов и светильников в доме колдуна.
— Меднорукий! — вскрикнул колдун.
— И не просто меднорукий. Перед тобой твой повелитель король Энрико из замка Крампрун!
С этими словами человек откинул свой капюшон.
Колдун ахнул и осмотрелся по сторонам. Вокруг не было никого. Да и чего удивляться, он же сам отпустил своих слуг и учеников до самого утра.
— Король Энрико! Не могу поверить своим глазам. Как ты попал сюда?
— Прибыл под видом бродяги. Так безопаснее. Бродяг теперь тысячи на дорогах больших городов.
— И ты прибыл в Руг один?