— Батюшка! Слава Единому, что послал тебя к нам со спасением, — дородная бабища в простом домотканом платье и растрепанными волосами с заметной проседью перекрестилась и вновь бухнулась мне в ноги. — Спаси мужиков и детишек наших, что ирод этот на съеденье демонам приготовил… Всем миром к тебе взываем Святой Отец… Убереги, не дай сгинуть в муках адовых…
Она причитала с такой скоростью, что я успел разобрать лишь отдельные слова. При этом женщина непрестанно осеняла себя крестным знамением и билась головой о землю, пару раз даже ударилась о мой сапог. Мне пришлось сдержаться дабы не сморщиться. Лобная кость все-таки крепкая вещь и по ноге, да со всего маху в религиозно-праведном припадке, я вам скажу больновато.
— Встань милая, — я помог женщине подняться. — Разберемся со всем.
Посмотрел на баб, те в очередной раз перекрестились и низко поклонились мне. Перевел взгляд на старосту, что ехидно скалился разбитыми губами. В приоткрытом рту отсутствовали несколько зубов.
— С каждой гнидой разберемся. Всем по делам их воздастся.
— Опоздал ты святоша, — захрипел мужик, сплюнув кровавый сгусток. — Госпожа моя чашу уже получила, теперь только дело времени повелителя призвать. Всех вас, — он взглядом бешенной собаки с фанатичным блеском в глазах обвел взглядом женщин и воинов. — Всех! На куски разорвем, а на косточках спляшем! А детей ваших демонам поглумиться отдадим!
Одна из деревенских молодок ахнула, прикрыв рот обеими руками и рухнула без чувств наземь. Стоявшая чуть в стороне исповедница присела возле девушки и положив ладонь ей на лоб, зашептала слова молитвы.
Я едва удержался, чтобы не выхватить молот и не превратить башку одержимого старосты в кровавый блин.
— Заприте его куда-нибудь до утра, — глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, отдал приказ Флину.
— Бабы! — зычно обратился к деревенским оруженосец. — Где тут у вас караулка ночной стражи?
Женщины недоуменно переглянулись меж собой и та, что пыталась себе расколотить лоб о землю у моих ног, пожав плечами, развела руками.
— Так у нас отродясь ее не было господин.
— Деревня у нас почитай то дворов двадцать, у нас и стражи то нету…
— Так нет у нас стражи…
— Ерема кузнец с мужиками у арки, да в церкве по ночам приглядывали…
— А потом эти пришли и мужиков наших…
Отдельные выкрики стали переходить в причитания и всхлипы.
— Цыц! — рявкнул Флин на корню гася назревающий бабий вой. — Куда его запереть то?
Это он уже мне.
— Подвесь к арке, что на въезде в деревню, — неожиданно пришла мне в голову мысль. — Да часовых приставь, чтоб не снял кто до утра. С утра сожжем тварь.
— Да мы его сами стеречь будем Святой Отец, — выйдя вперед заявила дородная тетка. — Никуда он не денется.
— Вы бы бабаньки хлопцев моих на ночлег разместили, а с этим гадом, — я кивнул на стоящего на коленях, шипящего от бессильной злобы старосту, — мы сами управимся.
— Все сделаем Святой отец. Воинов, что мир и свет Эльрата к нам принесли, накормим и спать на мягкое уложим, — крестясь, заверила меня женщина.
— Вы уже там только с мягким не перестарайтесь, — улыбнулся я, заметив, что две молодки стреляют глазищами в сторону моих бойцов. — А то я смотрю девки у вас тут шустрые.
— Не переживай батюшка, не до этого им сейчас, — вздохнула она, приложив руки к огромной груди. — Ты бы церкву очистил, да мужичков наших, что еще живы остались освободил.
— Кто на шахте рудной был уже свободны. Они меня за вас и просили.
Среди деревенских раздался облегченный вздох.
— А остальные где, так мне то пока не ведомо, — вздохнул и кивнул в сторону пленника. — Думаю вот у него расспросить.
— Не скажет ничего это тварь богомерзкая, — выкрикнула одна из женщин. — А мужиков, кто еще жив был, темные в церковном подвале заперли. Обещали через два дня за ними вернуться. Этот обещал, что присмотрит со своими прихвостнями.
— Понятно, — качнул головой и подошел к дородной бабе. — Ступайте по домам, да воинов моих, как придут, накормить не забудьте. До утра сюда никто не сунется. — Перекрестил женщину. — А я пока церковь в порядок приведу, да помолюсь за вас и погибших вместе с исповедницей.
— Храни тебя Эльрат Святой отец.
Она перекрестилась и поклонилась мне в пояс. Остальные зашептали благословление в мой адрес и кланялись, осеняя себя крестным знамением.
— Смены часовых организуй, да и сам отдохни, — повернулся к Флину. Затем обратился к рыцарю. — Сэр Седрик, спасибо за помощь, я думаю, что до утра все спокойно будет, можете отдохнуть.
— Благодарю вас Святой Отец, — мужчина качнул головой, сделал короткую паузу и добавил, — но я лучше помогу вам.
Я вернулся в церковь. Кира и Седрик остались в притворе храма, я же подошел к алтарю. Трупы насильников и девушки мои солдаты уже убрали. Снял с шеи крест и со вздохом оглядел разруху и беспорядок. Все это придется убирать и восстанавливать руками местных жителей. Деревенская церковь не является специальным зданием и не имеет «пульта управления» с помощью которого можно произвести «ремонт». В ней нельзя нанять аколитов и других юнитов. Это здание, если можно так выразится, является той частью игрового мира, на которую игрок влиять не мог.
Подняв крест над головой и положив руку на покрытый черной копотью церковный престол, я начал громко произносить слова молитвы, совершая обряд очищения. Уже привычно откуда-то сверху на алтарь полился золотистый свет, копоть и сажа стали рванными струпьями отрываться от поверхности камня, растворяясь в этом свете. К концу обряда, когда я читал молитву второй раз перед глазами, всплыли строчки системного сообщения.
Для обряда очищения израсходовано 95 очков святости.
Получение опыта невозможно. Лимит получаемого опыта и уровней израсходован.
«Вот же бля! Хорошо еще, что задание по освобождению деревни не засчитали».
Сутки в Энроте обновляются не в полночь, как в реальном мире, а в шесть утра, с восходом солнца. Поэтому опыт система мне начнет вновь начислять только с этого момента. Конечно же есть специальная книга знаний, с помощью которой можно «замораживать» полученный сверх лимита опыт. Но у меня ее увы нет.
Так что надо уточнить для оруженосца, чтобы старосту не вешал в прямом смысле этого слова. А то, не ровен час, задание закроется. Эта гнида последняя кто остался из темных в деревне. По любому с его смертью система засчитает выполнение задание.
Еще я заметил, что с каждым разом для очищения оскверненных объектов требуется больше очков святости. Хотя скорее всего это зависит от размеров здания или от силы проклятья.
Вход в церковный подвал находился снаружи здания, так сказать на заднем дворе храма. Воины и деревенские бабы естественно никуда не ушли пока не спустились в подвал после того, как я снял проклятие с церкви, и не освободили деревенских мужиков, что ждали прихода отряда темных.
Не тот ли это отряд, что я разбил у шахты? Или мне через пару дней ждать новых гостей?
Да уровень сложности не дает расслабиться ни на минуту. Завтра идем в Варпаховку, потом назад в замок. Формируем армию и надо срочно наводить порядок на западных территориях локации. Окончательно покончить с орками и дроу, а затем заняться своим антиподом — темным рыцарем. Который по всей видимости считает эту землю своей и явно имеет те же намерения в отношении меня. Интересно он игрок или неигровой герой? Хотя присутствие двух игроков в стартовой локации априори невозможно.
«Кстати надо бы выяснить о какой-такой чаше говорил староста. И что это за предмет?»
Глава 14. Развилка (Шестой день)
Среди освобожденных из подвала мужиков выделялись трое. Широкоплечие, мускулистые с подпаленными бородами и волосами. Эти явно работали рядом с открытым огнем и труд их был не из легких. Кузнецы.
Один из них обнимал симпатичную женщину, целовал ее волосы и что-то негромко шептал. За подол мамки уцепились двое ребятишек с улыбками глядя на отца.