– Не буду говорить вам, братья, то, что вы и сами знаете, – начал немного хрипло и растерянно хмурый отец Плутон. Он откашлялся для придания уверенности своему голосу и продолжил: – Мы стали свидетелями того, как погибают наши братья. Смерти непонятные и кощунственные. Даже здесь, в сердце культа королевства, случилась эта беда. Нас безвременно покинул наш лидер и отец-основатель Фестокл…
– Ну, скажем, не он основывал наш культ, – раздался голос от двери, и все повернули головы. В дверях стоял похудевший член совета, отец Варзаван. Он прошел в зал и встал рядом с отцом Плутоном.
– Это я приказал выпустить достойного отца Варзавана из темницы, – пояснил удивленным иерархам отец Плутон. – Мы сейчас как никогда должны быть едины.
Достойные отцы согласно закивали головами.
– Присаживайтесь, отец Варзаван. Нам много надо обсудить.
Варзаван молча оглядел совет и сел позади всех. Некоторые отцы веры стали оборачиваться и смотреть на бывшего пленника. Его своей властью, нарушив закон совета, заточил в подземелье Фестокл. Все знали об этом, но молчали. Взгляды иерархов были от откровенно враждебных до заискивающих.
– Так вот, достойные отцы, – продолжил отец Плутон. – Думаю, вы меня поддержите, если я скажу, что наши потери связаны с предательскими действиями агентов Рассвета. Они осмелели от безнаказанности. В империи они устроили гонения на культ Заката, здесь стали прибирать к рукам баронства и домены рыцарей. Требуют от последователей Заката перейти в их веру или отказаться от нее. Они тайно объявили нас ложным культом и пошли походом на земли приверженцев Заката. Им в этом активно помогают рыцари Рассвета… Им было мало того, что мы дали им свои уверения, что не будем мешать рассветным обустраиваться в Комерстате, который испокон веков был пристанищем и оплотом культа Заката…
– Мы это знаем, – перебил его отец Рамва. – Что ты предлагаешь? Мы согласились с политикой невмешательства, которую предложил отец Фестокл. Он, может, был и прав, что все само собой рассосется. Не надо этому мешать. Но его кто-то убил, и это, честно, нас пугает. Кто будет следующим?
За спинами оживившихся иерархов раздался уверенный голос.
– Следующим будет тот, кто поддержит политику невмешательства, одобренную отцом Фестоклом и принятую советом. Разве это не понятно? – С заднего ряда поднялся отец Варзаван и вышел вперед. Встал перед иерархами.
– Поясните ваши слова, отец Варзаван, – попросил отец Плутон.
– Вы в самом деле думаете, что это дело рук рассветных? – насмешливо спросил Варзаван.
– А кого же еще? – раздалось несколько удивленных голосов.
– Посмотрите сами, – не согласился с ними Варзаван. – Рассветным выгодно, что иерархи Заката выбрали политику невмешательства. Кто им мешал?.. – Он обвел взглядом притихших иерархов. – Джудаист, отец Иеурах? Преданнее служителя Фестоклу я не знаю. Он бы силой подавил любое неповиновение братьев в ордене. Его убили по дороге к нам. Затем убили отца Шамвола, которого совет направил стать главой ордена. А орден выбрал своего нового главу. Члены ордена не спросили согласия иерархов. Затем в замке у себя был убит отец Фестокл. И вы не понимаете, кто за этим стоит?
– И кто? – за всех озвучил вопрос отец Плутон.
– Госпожа Заката. Вот кто…
По лицам отцов веры Варзаван увидел, что они все ошарашены его заявлением.
– Варзаван, что ты такое говоришь? Тебя оправдывает твоя молодость. Как у тебя язык повернулся сказать, что Госпожа Заката будет убивать верных своих служителей?..
– Вы давно ей не служите, – с кривой усмешкой ответил Варзаван. – И каждый из вас знает, что это так. Вы привыкли служить себе и своей власти. Госпожа Заката давно перестала отвечать на наши молитвы и просьбы, а Фестокл больше полугода не подходил к алтарю. Вы больше не верите в ее существование и силу. Культ вам нужен для того, чтобы властвовать над рядовыми служителями культа. Вот поэтому Госпожа Заката нашла себе новых поклонников, и они по ее воле убирают тех, кто предал идеалы равновесия. Вы хоть помните, для чего был создан наш культ?..
Иерархи как громом пораженные смотрели на Варзавана и слушали его обличение. Он не сказал ничего нового. Они все это знали и сами, только лицемерили и прятали свои истинные помыслы за красивыми благочестивыми словами.