— У меня есть несколько полотенец в грузовике, мы сможем протереть пол на первом этаже, — говорю я.
— Хорошо. Хочешь, чтобы я снял фанеру? — кивает Нолан.
— Да, просто выброси в контейнер.
— Окей.
Нолан берет большой кусок фанеры, который я разломала, и сразу выпрямляется, бросая его. Он зажимает левую руку правой и начинает проклинать все. Это максимум, который я когда-либо слышала. Он наклоняется и упирается локтями в колени.
— Чертов ублюдок, сукин сын! — цедит он.
— Что, черт возьми, произошло? — я спрашиваю, сбитая с толку.
Он выпрямляется, лицо красное и напряженное. Протягивает руку в мою сторону. Я подхожу ближе и вижу, что большая щепка древесины впивается глубоко под кожу на его ладони. Я вздрагиваю.
— Фу. — Гримасничаю я. — У меня есть аптечка в грузовике. Уверена, что в ней есть пинцет. Идем за мной.
Нолан шипит от боли и кивает. Он следует за мной вниз и садится на нижней ступеньке, в то время как я иду к грузовику. Когда возвращаюсь, хватаю пустое восемнадцатилитровое ведро, переворачиваю его перед Ноланом. Положив аптечку рядом с ним, сажусь на ведро. Примостившись между его ног, я тяну его руки на свои колени. Мой живот трепещет, а кровь вскипает. Прошло уже пару недель после того, как Нолан последний раз меня поцеловал, и я хотела бы, чтобы он сделал это снова. Он очень хорошо целуется.
Открываю аптечку и нахожу пинцет. Вынимаю свой небольшой фонарик из пояса и протягиваю его Нолану.
— Держи так, чтобы я могла увидеть лучше.
Он берет и включает его, направляя луч на травмированную ладонь.
Блин, это самая большая заноза, которую я когда-либо видела!
Настолько глубоко, что кровоточит. Также не могу не заметить, насколько ухожены его ногти. Аккуратно подстрижены и без заусенцев. Мои же покусанные — как ногти, так и кожа вокруг них.
— Ты делаешь маникюр? — спрашиваю я.
— Да, а что? — он отвечает.
— Реально? — я смеюсь.
Он поднимает свой голубоглазый взор и встречается с моим.
— Больше парней делают маникюр, чем ты думаешь. Я уверяю тебя.
— Сомневаюсь в этом, — скептически отвечаю я.
— Говорю тебе. Я видел там много парней. — Пожимает он плечами.
— Если ты так говоришь, — отвечаю я, сомневаясь. — И ты полностью натурал, верно?
Он окидывает меня сухим взглядом.
— Да. Я целовал тебя, помнишь?
Я поднимаю бровь, глядя на него.
— И ты еще говорил, что я веду себя как мужик.
Он хрипло смеется.
— Туше. Я настоящий натурал, клянусь. Мне просто нравятся ухоженные ногти, — отвечает Нолан.
— Хорошо. Давай достанем этого монстра из твоей руки, — ухмыляюсь я.
Я вскрываю две марлевые повязки и размещаю на своих бедрах. Одна будет для занозы, другой буду убирать кровь, когда закончу. Я держу его раненную руку в левой, а правой работаю пинцетом. Хватаю за край занозы и слегка тяну, маленький кусочек отрывается.
— Черт возьми, — бормочу себе под нос.
Еще несколько кусков откалываются, прежде чем я могу захватить и потянуть эту гигантскую штуку. Нолан шипит от боли. Я кидаю ее на марлю. Эта штука, должно быть, в сантиметр-полтора длиной. Я беру другую салфетку, чтобы промокнуть рану и очистить от крови.
— Думаю, я вытащила все, — говорю я ему.
— Хорошо, — хрипит он.
Вынимаю маленькую бутылку медицинского спирта и открываю.
— Будет жечь, — я говорю и лью немного на руку, прежде чем он сможет ответить.
Он вскрикивает, тело сжимается от боли. Сыплет проклятьями, прежде чем взять фонарик между зубами и провести здоровой рукой по волосам. Я сворачиваю кровавую марлю и использую ее, чтобы протереть ладонь. Затем беру Неоспорин и смазываю рану. Беру самый большой пластырь, один из крупных, которыми обычно заклеивают царапины на коленке или локте, и клею это дерьмо к его ладони.
— Следи за этим и держи всегда в чистоте. Если не хочешь заразиться. А еще лучше, сделай прививку от столбняка, — говорю я и начинаю все убирать.
— Спасибо, — он бормочет.
— Пожалуйста.
Я встаю и бросаю мусор в корзину в нескольких метрах. Как только я поворачиваюсь, рот Нолана обрушивается на мой, его руки сжимают мои бедра, и он толкает меня назад, пока я не упираюсь спиной в дверь. Его твердое тело вжимается в меня, когда язык проникает мне в рот. Я больше не играю в игры. Каждый раз, когда он целует меня, то оставляет возбужденной, обеспокоенной и стремящейся к большему. Но не сегодня. Я не остановлюсь на простом поцелуе.