Мне нужно проверить палец у врача, чтобы убедиться, что он заживает нормально. Так и есть. Но он все еще немного болит из-за того, что нервные окончания восстанавливаются. Теперь я могу перейти на шину для одного пальца, а не для трех.
Первая неделя возвращения на работу выдается тяжелой из-за всего, что мне нужно наверстать. Брок с радостью возвращает мне бразды правления. А мой отец подставляет мне задницу из-за всех остальных дел, которые нужно сделать. Я засиживаюсь до девяти или десяти вечера, чтобы наверстать упущенное. Клянусь, отец дает мне дополнительную работу только для того, чтобы наказать.
Харли очень терпелива со мной. У меня почти нет времени на общение с ней, а когда мы вместе, я обычно уставший и раздраженный. Не знаю, как мне так повезло с ней. Я, конечно, не заслуживаю ее, но и отказываться от нее не собираюсь.
Наступает пятница, и я отчаянно нуждаюсь в отдыхе и любви со стороны своей девушки. Поэтому сбегаю с работы пораньше и отправляюсь к НАШЕМУ дому, где, как я знаю, работает Харли. Когда я приезжаю туда, на подъездной дорожке стоят два грузовика, один из которых, очевидно, принадлежит Харли. Я вхожу в парадную дверь и слышу музыку, доносящуюся из кухни. Она звучит как что-то из 50-х годов, но все еще актуальна. Я останавливаюсь в дверях и широко улыбаюсь, когда вижу перед собой сцену. Харли стоит спиной ко мне, возвышаясь над своим братом Нейтом, который укладывает плитку. Она поет под музыку, используя свой молоток в качестве микрофона. Ее бедра покачиваются из стороны в сторону, когда она оживленно выступает. Ее светлые волосы собраны в пучок на макушке. На ней обтягивающие джинсы, толстовка с капюшоном, пояс с инструментами и рабочие ботинки. Она на полную катушку исполняет текст песни, и, честно говоря, неплохо.
— Если твои губы шевелятся, если твои губы шевелятся, если твои губы шевелятся, значит, ты лжешь, лжешь, лжешь, лжешь, малыш… — поет Харли.
Нейт, стоящий на коленях на полу, ловит мой взгляд. Он ухмыляется и качает головой в мою сторону. Харли даже не замечает этого. Я складываю руки на груди и прислоняюсь к дверному косяку, наблюдая за тем, как она трясет задницей. Я не могу не улыбаться ей, она такая чертовски милая.
Когда песня заканчивается, я начинаю хлопать. Харли вскрикивает и оборачивается, прижимая руку к сердцу. Когда она видит, что это я, по ее лицу расплывается огромная улыбка, и она с визгом бросается на меня. Я смеюсь и ловлю ее, когда она обхватывает меня руками и ногами. Она хватает меня за лицо и набрасывается на мой рот. Я стону и поворачиваюсь, чтобы прижать ее спиной к дверному косяку. Наклоняю голову, желая поцеловать ее глубже. Я проникаю языком в ее рот. Она стонет и скользит языком по моему.
— Эй, Нолан, ты можешь не трахать мою сестру у меня на глазах? Спасибо, — ворчит Нейт.
Я неохотно отрываю свой рот от Харли, заставляя ее хныкать в знак протеста.
— Прости, Нейт. — Я ухмыляюсь и ставлю Харли на ноги.
Нейт бросает на меня взгляд, говорящий: «Да, неважно».
— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты опять работаешь допоздна? — говорит Харли, возвращая мое внимание к ее прекрасному лицу.
— Я вырвался пораньше. Скучал по тебе, — бормочу я, осыпая уголки ее рта сладкими поцелуями.
Она ярко улыбается.
— Я тоже по тебе скучала.
— От вас двоих меня сейчас стошнит, — ворчит Нейт.
Харли показывает на Нейта.
— Закрой свой рот, раб. Продолжай работать.
Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться. Нейт отмахивается от нее, хотя тоже сдерживает улыбку.
— Как думаешь, ты можешь уйти со мной? У меня для тебя сюрприз, — говорю я Харли.
Ее глаза загораются.
— Сюрприз?
Я улыбаюсь и киваю.
Харли смотрит на Нейта.
— Ты не будешь против, если я уйду?
Он закатывает глаза.
— Да, хозяйка, уходи отсюда.
Харли смеется.
— Спасибо, я твоя должница.
— Мммм…
Я беру Харли за руку и веду ее к своей машине.
Харли
Мы с Ноланом заезжаем домой, чтобы я могла переодеться в свою нерабочую одежду. Он говорит, что мы не собираемся ехать в какое-то шикарное место, поэтому я переодеваюсь в нерабочие джинсы, серую рубашку с длинными рукавами и свои «Чаксы».