…Вдвоем с Молотовым отмечаем столетие Сталина. В последнее время я занят киносценарием об обороне Москвы — для режиссера А. Салтыкова. В фильме будет показан Мао Цзэдун. Спрашиваю:
— Как он вел себя в 1941 году? Вроде бы не хотел, чтобы его Восьмая армия помогала нам против японцев?
— Он все-таки скрывался довольно серьезно, — вспоминает Молотов. — Против нас открыто ничего не говорил в то время. Я помню, даже в 1957 году на совещании коммунистических и рабочих партий он сказал, что компартия Китая дышит с КПСС одним дыханием. Как его было отталкивать?
Показываю фотографию актеров в роли Мао Цзэдуна и его супруги.
— Неплохо подобраны, — говорит Молотов. — Подходят. Особенно сам Мао Цзэдун. А эта мадам была более симпатична, артистка менее симпатична. — Показывает фотографии домработнице Тане: — Мао Цзэдун подходит, верно?
— Меня интересует позиция Мао Цзэдуна в 1941 году. Была ли она выжидательной?
— Это похоже.
— В этот период он не верил в нашу победу и ждал?
— И это могло быть. Но я не знаю ничего об этом. Есть книга Владимирова, вы не знаете о ней? «Особый район Китая». Написана по данным, какие уже теперь есть. Я думаю, там переделано кое-что. Это в характере воспоминаний — так отредактировать, как будто автор все знал и видел. Но я, например, ни от кого не слышал такой характеристики в таком определенном, враждебном тоне, о таком направлении мао-цзэдуновской политики — ни от кого не слыхал, а автор пишет, что все это знал и понимал.
— Вы знали Ван Мина?
— Знал. Немного знал. Но его фигуру я знаю хорошо.
— Он ближе был к нам?
— Он совсем близок был к нам.
— Мне говорили, что Мао контактировал с японцами и даже с немцами пытался наладить связь.
— С американцами у него контакт, по-моему, был, — говорит Молотов. — Но такого открытого противоречия с нами в тот период все-таки нельзя обнаружить. Он постепенно отходил, а в 1957 году, наоборот, о Советском Союзе очень сочувственно сказал.
— Можно сказать, что в период 1941–1942 годов Мао руководствовался доктриной «Война на сохранение собственной силы»?
— Это да. Это правильно. Есть воспоминания Чуйкова в «Новом мире», в двух номерах. Он с ним не имел непосредственных дел. Он имел дела с Чжоу Эньлаем, который был в Чуньцине, где был и сам Чуйков. Не получается такой картины, что тогда уже Мао Цзэдун вел себя более-менее полуоткрыто врагом Советского Союза… Чуйков не повторяет то, что у Владимирова. А у Владимирова очень просто: Коминтерн и Советский Союз были за единый фронт коммунистов Китая и гоминьдановцев против японцев, а, дескать, Мао Цзэдун шел против этого. Это, по-моему, очень сложный вопрос, и если бы большевики были на месте Мао Цзэдуна..; Конечно, правильно, надо создавать единый фронт, и, поскольку гоминьдан не создавал практически этого единого фронта, а готовился к борьбе против коммунистов, нам нельзя это изображать так, что уже тогда Мао Цзэдун был ярым врагом Советского Союза и потому не шел на единый фронт вместе с гоминьдановцами. В таком случае требовать от него союза крепкого с гоминьданом невозможно, а получается, по Владимирову, что вот он какой был нехороший, Мао Цзэдун, не шел против японцев вместе с гоминьдановцами.
А Чуйков показывает, что гоминьдан все время готовил разгром Мао Цзэдуна и его армии. Как же он мог очень дружно выступать с гоминьдановцами? Я думаю, что упрощать это дело нельзя. Нужно быть очень осторожным. Кто бы ни был на месте Мао Цзэдуна в тот период… Конечно, в отношении Советского Союза Мао Цзэдун вел себя неправильно, это можно более или менее понять, но чтобы у него был с гоминьданом полный союз… Обстоятельства не позволяли. И еще логическая, так сказать, полезность этого дела. Поэтому обвинять голо, безоговорочно, я думаю, неправильно. Сам-то гоминьдан готовил гибель компартии. Против японцев надо было воевать, но гоминьдан создавал такие условия, при которых постоянного, единого фронта не могло быть.
— И еще: Мао якобы считал, что поскольку СССР ослаблен войной, то нужно не активизировать политику защиты СССР, а переориентироваться на другие силы.
— Тут была, видимо, такая двусмысленная позиция у Мао Цзэдуна. Он не помогал Советскому Союзу.
— А мы ожидали помощи?
— Я даже не помню, чтобы мы очень надеялись на него. И Сталин, и я, мы всегда полагались только на собственные силы. Но нажимали на союзников.
— Мог ли Сталин сказать: «Раз нам китайцы не помогают, придется оставить на Востоке некоторые дивизии, которые хотели снять». Не помните?
— Это могло быть. Это вполне могло быть. Сталин, между прочим, говорил, что настоящей помощи они не могли оказать в этом деле. Конечно, желательно было бы такую помощь получить, но, с другой стороны, тут надо разобраться.
Я не помню, чтоб это было у нас таким вопросом большим. В какой-то мере мы, конечно, хотели и ждали, но у них было очень сложное положение. Стояли два китайских фронта: мао-цзэдуновский и чан-кайшистский. Советником от нас при Чан Кайши был Чуйков. А при Мао Цзэдуне военного советника не было. Там наши разведчики были, представители Коминтерна. Владимиров был. Но военного советника мы давали Чан Кайши, давали авиацию, артиллерию, вооружение.
— Так чего ж мы могли просить от Мао Цзэдуна?
— В том-то и дело. Это и надо все учесть. Так же нельзя считать.
— А я думал, что было два советника…
— Нет, нет, при Мао Цзэдуне не было. Нам важно было, чтобы Китай не сдавался японцам. Мы им помогали, чтоб они сдерживали японцев хотя бы в какой-то мере. Мао Цзэдун, можно сказать, фактически в этом не помогал, но, так сказать, не против был, и мы все-таки помогали прежде всего Чан Кайши. А он готовился против КПК. Очень сложное было положение.
— А почему помогали Чан Кайши? У него была реальная сила?
— Конечно. Против японцев он фактически какие-то мероприятия предпринимал, и вот Чуйков описывает некоторые положительные дела. Но Чан Кайши был нам враждебен. А военным советником в антияпонском плане у него несколько лет был Чуйков. Но он и не бывал у Мао Цзэдуна, жил у Чан Кайши. Главная сила была у Чан Кайши. И Коминтерн, и Советский Союз настаивали, чтобы был единый фронт Чан Кайши и Мао Цзэдуна против японцев. Но не получалось. Все-таки они заключили такой союз, но осуществляли его очень плохо. При Чан Кайши находился Чжоу Эньлай. Так что китайские коммунисты тоже были заинтересованы в том, чтобы действовать и в какой-то мере содействовать Чан Кайши против японцев, но все это, конечно, было очень сложно и не всегда выходило. А мы сотни самолетов давали Чан Кайши, артиллерию, танки… В тот период требовать от Мао Цзэдуна состоять в дружбе с Чан Кайши невозможно, но пытаться создать фронт против японцев было, конечно, необходимо.
— Рассматривал ли Мао СССР не в качестве идейного союзника и друга, а как попутчика, которого следует любыми средствами «доить»?
— Я думаю, что в таком виде это обнажать… Мы выглядим в дураках, а мы не были, по-моему, в дураках. А настолько противоречивое положение было…
— Мы знали все это и следили за Мао?
— Правильно. Да, да. Тут для вас трудная задача. Но в таком оголенном виде нельзя.
А после этого он у нас был впервые, и договор заключили. Сталин мне сказал перед приходом Мао Цзэдуна, чтоб я выступил, чтоб его подбодрить. Я выступил в таком духе, что он должен равняться на Советский Союз[30].
Он приезжал на 70-летие Сталина в 1949 году. Жил у нас месяца полтора на сталинской даче. Болел немного. Я и Микоян ездили к нему. Мы с ним беседовали. Он нас угощал зеленым китайским чаем. И сказал, между прочим, это я помню: «Я «Капитал» Маркса не читал».
Для чего он это сказал? Что он не догматик?
21.12.1979
Сталин приехал в ресторан «Метрополь». В фойе было пусто — чекисты постарались. И только гардеробщик выскочил навстречу: