Ослепительно белое солнце иного мира. Белоснежный город, с высоты полета глайдера казавшийся вышитым белым шелком на покрытой густой зеленью равнине. Узкая дорожка, вьющаяся среди ярких, неописуемо прекрасных цветов самых разных расцветок и форм. Дорожка оканчивается круглой площадкой, вокруг которой растут только розы. Обыкновеннейшие земные розы, из тех, что каждое короткое лето цветут почти у каждого дома. Тонкая хрупкая женщина в белом костюме и длинными, до колен, волосами, оборачивается на звук моих шагов. Мгновение мы смотрим друг другу в глаза.
- Мама!- отчаянно кричу я, бросаясь к ней.- Мамочка!
Она улыбается мне растерянной, такой знакомой улыбкой… алые розы падают из ее рук на влажную землю… все происходит медленно-медленно, как во сне.
- Манфред… малыш…
Она оседает в моих руках, из ее лица стремительно уходит жизнь… слабое сердце… она не выдержала связанного с нашей встречей волнения… а я ничем, ничем не могу помочь, ведь я не целитель… и никого нет рядом, она сама просила, чтобы никто нам не мешал… и вот что из этого вышло!
Мир сгорал мучительной невыносимой болью.
- Нет!- кричал я, задыхаясь от слез.- Мама, нет! Не-ет!!!
Я открыл глаза и наткнулся на сочувственный взгляд Ирины Тропининой. Она сидела в той же позе, поставив локти на стол и положив подбородок на скрещенные пальцы рук. Я бросил взгляд на табло электронных часов за ее спиной. Бог ты мой, прошла всего одна минута!
- Это неправда,- выкрикнул я, вытирая со щек слезы.- Этого не будет! Моя мама!
- Скажи, ты уверен, что мы с Айрелем расстанемся?- печально спросила Тропинина.
Я с удивлением взглянул на нее, а потом понял.
Дар предвидения. Айрель Весенин и Ирина Тропинина расстанутся в самом скором будущем. Мама умрет у меня на руках, и этого уже не изменишь…
- Будущее не определено раз и навсегда,- сказала целительница.- Оно складывается из наших чувств, знаний и поступков. Факт предсказания сам по себе способен изменить будущее. Сны и видения предостерегают нас… но не каждый способен извлекать из них знание.
- Мне кажется, я вас понял,- медленно сказал я.- Если я… если решу не встречаться с мамой, то она не умрет?
Тропинина качнула головой, собираясь ответить, но ее отвлек мелодичный свист стереосета. Она недовольно глянула на экранчик, и лицо ее сразу же изменилось.
- Извини,- отрывисто сказал она, не отрывая взгляда от стереосета.- Если хочешь, мы продолжим наш разговор позже.
Я кивнул и пошел к двери. У меня возникло стойкое ощущение, что мы никогда наш разговор не продолжим… и вообще вряд ли еще раз встретимся в обозримом будущем.
- Манфред!- окликнула меня женщина.
Я обернулся. В глазах Тропининой я увидел сочувственное понимание.
- Береги Кристину,- сказала она.- Береги ее. У нее редкий дар, она - телепат вне всяких категорий и рангов. Такие рождаются раз в столетие.
- Я о ней позабочусь, не переживайте,- кивнул я.
- Лучше бы ты отдал ее в какую-нибудь сильную школу. Опасно держать душу прирожденного телепата в неведении.
Терминал снова засвистел. Тропинина недовольно скосилась на него.
- Ладно, не буду вам мешать,- сказал я и поспешил убраться в коридор.
Я постоял немного за порогом, размышляя над нашим разговором. Дар предвидения… Неужели я и вправду встречу свою мать так поздно? Сколько лет пройдет, двадцать, тридцать? И она умрет на моих руках? Веселенькая перспектива, ничего не скажешь! Никогда я в такие масштабные пророчества не верил, уж слишком часто они не сбывались. Из-за двери не доносилось ни звука. Интересно, а можно ли общаться через стереосет телепатически? Никогда об этом не думал. Да ведь у Наставника был ранг! Или не было? Честно говоря, я не помнил.
Я отправился к Кристине. Она безмятежно спала, на ее гладком личике и следов не осталось от страшных ожогов. Уму непостижимо, как она только ухитрилась пережить залп шайерха? Тэйну сидела рядом, держа на коленях малыша. Ее лицо снова закрывала вуаль. Я с тревогой взглянул на ребенка.
- Он просто спит,- тихо сказала жена.- Все в порядке.
- Я рад,- сказал я, присаживаясь рядом.
Какое-то время мы сидели молча.
- Хорэн погибла,- сказал я.- Ольмезовский ее убил. Из инфосферы.
Тэйну вздрогнула, заплакала… А у меня вот слез уже совсем не осталось. Только холодная пустота в душе. Я обнял Тэйну, а она прижалась ко мне. Я гладил ее по голове, и во мне крепла яростная решимость - больше никогда не оставлять одну мою Тэйну. Я никому больше не позволю ее обижать!
Проснулась Кристина. Я взял ее на руки, ощущая сквозь одежду исходящий от ее тела жар. Девочка уткнулась головой мне в грудь. Радость. Искренняя радость. "Ты нашел меня, Манфред!" Тень пережитого ужаса. "Мне было так больно, Манфред!"
- Извини,- прошептал я, прижимая к себе хрупкое тельце девочки.
Ласковое тепло окутало мое сознание. Солнечный свет, веселое рыжее пламя костра, тающий снег… Меня прощали. На меня не держали зла. Я поймал сочувственный взгляд Тэйну, прижимавшей к себе нашего сына. Семья. Моя семья…
- Теперь я навсегда с вами,- сказал я, прижимая к себе Кристину.- Теперь все будет хорошо.
Удивительно, в этот миг я и сам верил своим словам.
20
К ангару, где Айр оставил мой снегоход, надо было идти через парк. Потеплело, ветер улегся, сыпался легкий редкий снежок. Клиника Тропининой располагалась на высоком холме, с которого открывался великолепный вид на сияющий огнями город. Я вспомнил, что вернусь в Аян через много-много лет, когда Малый Провал перекроет дорогу, соединяющую столицу с побережьем Северного океана, и город окажется в тупике. Увеселительный комплекс Айра и больница Тропининой придут в упадок, большинство аянцев покинет ставший неперспективным город, и от веселого многоцветья рекламных огней останется лишь унылый тусклый свет одиночных фонарей в тех домах, где еще будут к тому времени жить хозяева…