— Тянем потянем, вытянуть не можем. Репка, блять, в современной России! — он, наконец, выпрямился и вытер слезы. Состроил умное лицо и предложил: — Может, вы его еще мылом или маслом намажете? Тогда точно вытяните, гарантирую!
Конечно, его никто не слышал и не обращал на него внимание. Пока что. Но до момента, когда кто-то из этих парней четко увидеть его, осталось совсем немного.
— Васек, тащи! — тем временем натужно скомандовал Роман, и, поднапрягшись, парни все же вытащили Юрия из дыры в полу, поразительно одновременно шлепнувшись на задницы. Юрий тем временем выполз из дыры окончательно и, отойдя от края как можно дальше, тоже свалился на пол.
— Спасибо, мужики, — пробормотал он, пытаясь унять дрожь в конечностях. — Бля… валить надо отсюда. Какого черта нас вообще сюда понесло?..
— Хороший вопрос, — отозвался Рома и, поднявшись, протянул руку Юрию, нервно посмеиваясь. — Давай, чувак, последний рывок.
Парень, помедлив, все же принял помощь друга и поднялся на ноги. Василий тем временем тоже поднялся на ноги и принялся отряхиваться от пыли, паутины и прочей грязи. Роман и Юрий тоже принялись отряхиваться и потихоньку пятиться назад, к выходу. Это было довольно верное решение, но ровно до тех пор, пока Рома вдруг не сделал случайный шаг назад, не споткнулся о доски и не полетел вниз сквозь дыру в полу, аки Алиса в кроличью нору, проламывая пол еще больше своими конечностями. Юрий и Васек успели только замереть в шоке, а Рома — даже охнуть не успел, как оказался продырявлен острым концом прикрепленной к полу ножки от пианино. Она даже не подумала упасть — вот, что значит сделали в СССР.
Послышался хруст проламываемых костей и рвущихся тканей. Под Ромой тут же натекла лужа крови, а из груди показался острый конец ножки от пианино.
— Ебать… — единственное, на что хватило Василия и Юрия. Затем Васек отвернулся и блеванул через порог — из помещения, где раньше находилась игровая, на лестничную площадку. Юрий же кинулся вниз, по пути доставая телефон.
— Интересно, — задумчиво произнес парень, которого никто не видел, глядя на Василия, — вот передавать что-то через порог — плохая примета. А блевать?
Вопрос, конечно, был риторическим, и ответа парень не ждал. Вместо этого спрыгнул на первый этаж прямо через дыру и огляделся. Рядом с ним с пола уже поднимался полупрозрачный Роман.
— Пацаны, я живой! — обрадованно проговорил парень и, оглядев себя, стал отряхиваться. На него никто не отреагировал, и ответа со второго этажа не последовало.
— Да уж, живее некуда, — фыркнул парень, обходя Романа стороной и рассматривая его тело, насаженное на кусок дерева. — Просто только что родился!
Рома тут же шарахнулся в сторону и испуганно уставился на парня. Затем перевел изумленный взгляд на свое тело, а потом снова на парня.
— Ты кто? — наконец выдавил хрипло.
— Я… — парень запнулся, задумчиво возведя глаза к потолку, а потом, опомнившись, моргнул. — Прости, забыл представиться. Привет! Меня зовут Морт. Я твоя Смерть!
— Чего?!
Рома побледнел — хотя куда уж бледнее, и так мертв — и отшатнулся еще дальше. Затем уставился на свое тело и несколько раз моргнул. Все это казалось совершенно сюрреалистичным бредом, в котором он обычно оказывался после того, как покурил травки. Тут же возникло странное желание потыкать вроде как свое мертвое тело палочкой — а вдруг реально?
— Того, — огрызнулся Морт и закатил глаза, сложив руки на груди. — Как же вы меня бесите, современные школьники. Идиоты одни кругом. Мертв ты, чего смотришь на меня?!
— Как… мертв… — парень даже опешил, а Смерть тяжело вздохнул. Вот идиот!
— Ну… совсем мертв, — буркнул он. — До конца. Насмерть, если хочешь.
Рома недоуменно моргнул и внимательно осмотрел себя. Вроде все было в порядке, только тело излишне легкое.
— Да ты что несешь?!
— Я уже сказал, — Морт тяжело вздохнул и поправил капюшон. Потом недовольно пихнул напуганного парня в плечо и буркнул: — Шагай уже. Нам еще в очереди на твою регистрацию стоять.
========== Тебе всегда достаются самые чистые души ==========
Морт никогда не любил больницы. Несмотря даже на то, что в них спасают жизни, лечат и помогают, они всегда, с самого их появления, оказались пропитаны болью, страхом, болезнью, слабостью и смертью. И это заставляло неприятно ежиться даже одного из самых закаленных работой сотрудников Загробной Службы. Как вообще то, что призвано помогать, нередко и убивает?.. Это вызывало непонимание и нервные передергивания. Честно говоря, Морту порой кажется, что работу в разы проще выполнять где-нибудь на войне, в горячих точках, чем в мирное время. Впрочем, может, и не кажется.
В этот раз больницей оказался родильный дом. Морт сам не понял, как оказался на его пороге зимним поздним вечером, хотя только-только находился в своей небольшой съемной квартирке и собирался, по всем человеческим обычаям, отправляться в кровать, чтобы отдохнуть. И появление на пороге больницы в привычном черном балахоне для работы Смертью уж точно не планировалось. Однако деваться было некуда: раз он оказался ближе остальных Загробных работников, то ему работу и выполнять. Хоть бы предупредили, что ли, а не выдергивали молча из дома…
В коридорах родильного дома было относительно пусто и сумрачно. За окнами ночь раскинула черные сети по всему городу, а снег укрыл улицы ледяным пледом, прогоняя прохожих с улиц по домам. На улице точно было холодно, Морт знал. И это знание вызывало некоторый диссонанс по сравнению с теплом и порой теплым желтым освещением в помещениях. Рожениц уже больше часа, как отправили спать по стандартному больничному расписанию, и в коридорах остались только дежурные медсестры и врачи. Из некоторых палат то и дело доносились стоны и всхлипы — очевидно, у кого-то были схватки. Или еще что-нибудь. Морт не знал, он просто старался пройти мимо таких палат как можно скорее. Не любил он больницы, тем более — такие. Он никогда не любил забирать детей.
Морт не знал, куда именно шел: может, в палату, может, на крышу. Может, в операционную, но Смерть все же надеялся, что нет. Так или иначе, он не знал, куда приведет его чутье и что он там увидит — и увидит ли вообще. Ведь работники больницы его не замечали, когда он черной тенью быстрым шагом проплывал по коридорам, не окликали и не останавливали, даже когда Морт едва не касался их плечом, обходя. Значит, кто-то уже умирает и чья-то душа почти отделилась от тела. Но Смерть все еще не на месте, значит…
Ох, кто бы знал, как Морт не любит Неопределенные случаи! И как не хочет видеть эту девчонку, что успокаивает души чудом оставшихся в живых — Ви. Она когда-то работала вместе с Мортом в Загробной Службе и была в этом даже хороша, но потом словно сломалась — и отправилась спасать души, а не губить их. И не то чтобы у них с Ви были какие-то разногласия, нет. Просто холодный нейтралитет, которого Смерть придерживается из принципа. Не любит он беглецов.