Скрип тяжёлой двери оповестил о госте.
— Эй, чокнутая! — Долохов прошёл вперёд широкими шагами. Его глубоко посаженные, чёрные глаза оглядели пленницу. Лицо с тёмной щетиной оскалилось в злобной ухмылке. Несмотря на малое количество света в комнате, она видела, как тряслись руки волшебника. Словно тело не слушалось его или подвергалось до этого пыткам. — Повелитель ожидает тебя! — мужчина выставил вперёд свою палочку.
В этот раз Тёмный Лорд не явился сам, а приказал привести прорицательницу в свои апартаменты. Они проходили по длинному, широкому коридору, что был освещён настенными факелами. Джиневра шла впереди, осторожно делая шаги. Стены этого дома утопали в воплях пленников, сама атмосфера стала ещё болеё жуткой и зловещей.
— Тебе повезло, предательница! — с дрожью в голосе проговорил Пожиратель Смерти. — Беллатриса сейчас спускает пар ярости в подземелье. Попадись ты на её пути…
«Что-то случилось», — Джинни испытывала страх, но вместе с этим понимала, что не только она напугана. Тем временем они подошли к тяжёлой двери, за которой была тишина.
— Стой и не шевелись, — Антонин ткнул палочкой ей в лопатку. Раздался нервирующий и громкий скрип. Помещение было окутано мраком и холодом, большое окно приоткрыто, а в камине догорали угли.
— Повелитель, — Долохов поклонился. — Я привел её, как вы приказали.
Высокая, чёрная тень стояла не двигаясь. Лишь едва заметное движение мантии говорило, что это не призрак. Пожиратель молча поднялся, голова его была опущена. Плавный взмах бледной руки, как немой приказ оставить их. Джиневра поёжилась, обнимая себя руками. Комната была большой и скудно обставленной. Сложно было всё разглядеть. Справа стоял стол и стул с высокой спинкой. Перо, чернильница и аккуратно сложенные бумаги. Было видно, что это рабочее место человека, привыкшего много думать. Рядом находились две полки с книгами, резкой камин из камня, похожего на мрамор и одно широкое кресло-трон. Аккуратность и простота лишь подчёркивали густую атмосферу тёмной магии вокруг.
— Ты знала, что так будет, — раздался в темноте шипящий голос.
Волан-де-Морт закрыл невербально окно, а в камине вспыхнуло яркое пламя.
Он медленно повернулся к ней, и Джин поняла, что произошло.
Крестраж…
Гарри Поттеру удалось уничтожить еще один крестраж Темного Лорда, заключённый в медальоне. Лорд казался осунувшимся, под красными глазами залегли тени, делая его гладкое лицо ещё болеё жутким.
— Предполагала, — коротко ответила она, продолжая стоять на месте. Сейчас девушка не ощущала волн гнева и ярости. Скореё это была скорбь и нежелание признавать случившееся. Он медленно подошёл к ней. Красные глаза не сияли столь ярким цветом, как раньше, и смотрели словно через неё. В пустоту.
Палочка у виска, Джинни не сопротивляется. Ему нужно это увидеть, просто чтобы удостовериться.
— Легиллименс!
Обрывки её кошмаров замелькали быстрыми картинками, проносясь через сознание. Когда связь прервалась, Тёмный Лорд вновь подошёл к окну.
— Зачем ты проникла в кабинет директора школы? — он отвернулся от неё, поглаживая древко палочки.
«Ему больно», — подумала девушка. Врать и недоговаривать сейчас было ни к чему.
— Я искала меч Годрика Гриффиндора.
Только сейчас она уловила шипение в дальнем углу комнаты. Большая, страшная змея медленно двигалась в сторону камина, ближе к огню, и Джинни замерла, боясь даже дышать.
— Зачем он понадобился тебе? — его голос утратил чарующие нотки, в нём чувствовалась усталость.
— Чтобы уничтожить твой крестраж, оставленный в школе.
После этого ответа Лорд резко развернулся, и глаза его заинтересованно загорелись.
— О нём ты тоже из дневника узнала? — вот теперь послышалась издёвка.
— Нет, я увидела во сне украшение, похожее на тиару или диадему, а позже… почувствовала магию в одной из стен Хогвартса, — Джиневра старалась говорить без дрожи в голосе, но присутствие Нагайны рядом ввело её почти в паническое состояние.
— Значит ты ещё и ощущаешь мою магию, — нотки злости сделали голос Лорда ниже.
Он наконец повернулся к Джинни и медленно оглядел с ног до головы.
— Я больше полугода не выпускала из рук твой дневник, — попыталась оправдаться она.
Их взгляды встретились, сквозь подкравшиеся сумерки.
— Почему ты решила, что меч Гриффиндора должен был быть у директора?
Тёмный Лорд посмотрел на змею, которая подползала к своему хозяину. Её жуткая морда поднялась к левой руке волшебника в ожидании ласки и внимания.
— Он должен был там быть, как и другие ценности. После гибели директора Дамблдора, профессор Снейп велел перенести все артефакты в его новый кабинет, чтобы их не украли, — это была правда. С новым учебным годом, когда детей принялись обучать Пожиратели Кэрроу, бывший профессор зельеварения предвидел попытки грабежей и мародерства школы.
Бледные пальцы гладили подбородок. Волан-де-Морт обдумывал услышанное и сопоставлял увиденное. Довольно тесная связь этих событий носила более глубокий смысл и объяснение. Теперь следующий шаг Поттера был ему известен, и это вновь разожгло кровавое пламя в его глазах.
Джинни видела эти проявления эмоций. Должно быть, для Тёмного Лорда, как и Тома Реддла, медальон имел особую ценность. Ведь он принадлежал Салазару Слизерину, о котором тот так часто упоминал в их с Джинни «дневниковой переписке». И теперь Тёмный Лорд был навсегда лишён фамильной ценности своего предка.
— Мне жаль… — почти неслышно прошептала она, что возможно было ошибкой. Холодные пальцы грубо схватили её за подбородок, а другая рука дёрнула за косу.
— Я не нуждаюсь в твоей жалости, — ровным голосом прошипел Лорд. За угрозой боли или смерти, Джин заметила, что он держит дистанцию. Рука вытянута вперёд максимально, а тело напряжено.
— Это не жалость, а простое сочувствие, которое свойственно людям, — с каких пор она стала такой дерзкой?
Видимо, девушку уже раздражала эта игра в тотальную ненависть и жестокость. Сейчас она как губка впитывала те крохи других эмоций, что ещё остались в нём… Или это все обман её безумного разума?
Тёмный Лорд с силой толкнул её на холодный пол. Джиневра ударилась головой и закрыла глаза от боли.
— Сочувствие, — он произнёс это слово столь грубо, как плевок или ругательство, — удел ничтожных, слабых созданий, таких как ты.
Лорд буквально сел на девушку сверху, опираясь всем весом на свои ноги. Поза была компрометирующей, как для него, так и для неё, потому что он почти сидел на её груди.
— За этим лицемерным чувством вы теряете внимание и бдительность, давая противнику возможность нанести смертельный удар, — он повернул её лицо в сторону, осматривая профиль девушки. — А ещё… Хотя стоит ли вообще говорить о пресловутой любви? — едко подметил Волан-де-Морт. Гриффиндорка завертела головой, освобождая лицо от его хватки.
— Как можно быть столь жестоким к самому себе? — желание понять возобладало над страхом. Джинни задавала эти вопросы ещё в блокноте, но не получала вразумительных ответов.
— Мне понятна твоя ненависть к магглам, к Гарри Поттеру и, возможно, всему миру, но почему ты ненавидишь себя и заставляешь других испытывать это? — по чуть приподнятой, надбровной дуге она поняла, что удивила его.
Девушка чувствовала тяжесть худого тела, давящего на грудь, но терпела и лишь попыталась сделать глубокий вдох.
— Я не знаю, как происходит процесс разрыва души, но почему-то уверена, что это очень больно, — Джинни быстро сдула мешающий локон с лица. И, словно подхватывая его мысль, продолжила: — Стоит ли вообще говорить о безвозвратной потери части себя? Я даже не представляю, каково тебе сейчас, и можно ли вообще пережить такую боль.