Игорь двинул фигуру.
— Ага,— сказал Астахов, раздумывая над следующим ходом.
— Отец, мне, наверное, надо уходить.
— Куда, позвольте спросить?
— В джунгли.
— Ну да, драться. За справедливость! Как же!
— Все наши там.
— «Наши»!— Астахов держал в руках фигуру, выбирая место, куда бы ее поставить.— Наши — это ты и я.
— Когда они добивались независимости, ведь ты сочувствовал им.
— Ну.
— А теперь?
— И теперь сочувствую, но вмешиваться не буду и, тебе не разрешу.
Открылась дверь, в ней показалась Катлен в халатике.
— Простите, я без стука. Это с испугу... Игорь, у меня в номере змея. Спасайте.
— Откуда здесь змея?— недоверчиво проворчал Астахов.
— Если вас собирается укусить гадюка, разве важно знать ее постоянное место жительства? Сейчас она в вентиляционной отдушине.
Игорь с готовностью пошел навстречу Катлен. За ним поднялся Астахов.
— Ну почему это неземную красоту всегда надо в чем-то подозревать?—остановила Катлен управляющего.— Да не буду я его совращать, господин управляющий, не буду!
И они ушли.
— Вот судьба проклятая! — в сердцах сказал Астахов и принялся складывать шахматные фигуры,
— Потаскушка. Ведь лет на десять старше его! — согласилась Мэри.
— Я не о ней...— отмахнулся Астахов.— Отец мой всю жизнь свою спустил на политику. Монархистом был, кадетом... потом вдруг социал-демократом! Измотался весь, пока не погиб... Мне наказывал перед смертью — беги от всех, сплошной обман. Но куда там! Борец за вселенскую справедливость! То к одной партии прислонялся, то к другой... Жена умерла. Игорь — ребенок. И вдруг взяло меня: стоп! Все обман! Только вот он —реальность. Вылепи одного хорошего человека — вот тебе и справедливость. Выбрал этот островишко необитаемый — и сюда. Уж тут, думаю, никакая политика нас не достанет. Благодать, природа! И вдруг!..
Вечерело. На трамплинной доске над бассейном во дворе отеля сидели в купальниках Катлен и Игорь. В нескольких метрах от них маячила фигура часового.
— И вы живете в этой дыре пятнадцать лет? — продолжала Катлен разговор.
— Да.
— Ваш отец оригинал.
— Ему надоела суматоха в жизни...
— И вам?
— Мне еще нет,— засмеялся Игорь.
Где-то совсем рядом раздалось: э-у, э-у, э-у — резкий металлический крик.
— Это еще что? — поежилась Катлен.
— Ящерица.
— Б-рр, какая гадость.
— Безобидное создание, как и ваша змея. Поедает москитов и приносит счастье.
— Счастье?
— Если прокричит больше шести раз подряд.
— Вам хоть одна кричала?
— Случалось.
— И вы счастливы?
Игорь не знал, смеялись над ним или разговаривали серьезно, поэтому промолчал, только пожал плечами.
— Странно, кругом вода, а все время хочется пить,— сказала Катлен.
Игорь отбежал в угол двора, где под пальмой была свалена куча кокосовых орехов. Большим тяжелым ножом стесал верхушку одного, прорубил дырку, вставил туда желобок из пальмового листка и подал зеленый сосуд с прохладной влагой Катлен. Она сделала несколько глотков.
— Нельзя пить много кокосового сока,— предупредил Игорь.
— Почему?
— Слабеют ноги.
Катлен засмеялась и постучала по трамплинной доске так, как в зале Совета Безопасности по ее столику стучал Mopp. Бог ты мой, как давно это было!
Игорь посмотрел на нее с удивлением.
— Знаете, на кого вы похожи?—улыбнулась Катлен.— На Маугли. Вы знаете законы джунглей. Но вас надо обучать всему с самого начала...
Взъерошив ему волосы, она поцеловала его, и оба, не удержав равновесия, упали с трамплинной доски в воду.
У окна своего номера стоял Mopp. Засунув руки в карманы, мрачно смотрел в сторону бассейна. Из-за пелены дождя Катлен и Игоря не было видно, но голоса доносились отчетливо.
В номер вошел Хольц с полотенцем через плечо, зеленый целлулоидный козырек над глазами, какие носят иногда часовщики.
— Холодильник работает?— спросил он Морра.— Мой капут. Негде осадить проявитель.
— Посмотрите,— сказал Mopp, не оборачиваясь.
Хольц открыл дверцу холодильника, удовлетворенно хмыкнул — работает. Подошел к Морру, положил руну ему на плечо.
— Плюньте.
— Завидую вам,— зло отозвался Mopp.— Спокоен и молчалив, как слон.
— Не ревнив,— ухмыльнулся Хольц.
— Ревновать?! Бабу?! — Mopp выстроил на лице высшую степень пренебрежения.—Вы думаете, она шашни крутит? Хм! Работает! Выудит у молокососа все о тех, кто ушел в джунгли. Вот такой очерк! — Как рыбак, он показал руками величину будущего очерка Катлен.— А мы с носом!