— Почему он тебе так нравится? — спросила она однажды мальчика, когда Гари вошел в море, чтобы продемонстрировать группе зрителей, толпившихся на берегу, сорокапятиградусный угол скольжения. Тони сидел, подавшись всем телом вперед, и во все глаза смотрел на представление. Когда Эйва задала свой вопрос, мальчик обернулся и посмотрел на нее с детским недоумением, как бы говоря этим: А кому он может не нравиться? Однако вместо этого ответил совсем иначе:
— Наверно, потому что он такой смелый.
Это была высокая оценка, данная уверенным тоном взрослого человека, а не ребенка.
Эйва никогда не думала о Гари с этой стороны. Рисуется — это да. Но вот чтобы смелый?..
— В каком смысле смелый? — спросила она, решив до конца воспользоваться минутой уединения с мальчиком.
— Ну… Он при случае не дал бы человеку утонуть.
Ага, вот оно что! Вот в чем причина той пропасти, которая образовалась между лишенным материнской ласки Тони и его вечно занятым на работе отцом. Мальчик был застигнут врасплох смертью матери. Он оказался неспособным принять объективные, хоть и недостаточно убедительные объяснения по поводу ее гибели.
Эйва спрашивала себя, что обо всем этом думает сам доктор Стонтон, знает ли он, что творится в душе его сына. А что, если подойти к нему и выложить прямо в глаза всю правду о состоянии Тони, как он отреагирует? Сердито отмахнется, испытывая внутреннюю боль и дискомфорт? А может быть, проявит-таки отцовское сочувствие и предоставит мальчику объяснение, которое поправит их шаткие взаимоотношения?
Впрочем, Эйва уже достаточно хорошо знала непреклонную натуру доктора, талантливого хирурга и, увы, плохого отца. У нее были основания полагать — о, как она этого боялась! — что он даст Тони хороший нагоняй за то, что тот посмел сомневаться в отце.
А может быть, он все-таки и сам задумывается об этом?.. Понимает, что происходит с его сыном? Она отлично помнила, какое отчаяние было во всем его облике тем штормовым вечером у кромки воды…
— Все мужчины смелые, Тони, — сказала Эйва как-то не очень убедительно. — Ты, например, тоже. Я же вижу, как ты плаваешь, как борешься с коварной волной… И мне кажется, ты тоже проявляешь при этом изрядное мужество.
Глаза мальчика сверкнули воодушевлением.
— Правда? Как ты думаешь, я смог бы спасти человеку жизнь?
Эйве не хотелось гасить пламя, которое загорелось в этих невинных детских глазах, однако, ей не хотелось поощрять безрассудство Тони, который мог, поверив ее словам, однажды оказаться на той волне, которая будет ему не по силам. В последнее время Эйва с тревогой наблюдала за тем, как он пытается плыть все дальше и дальше от берега.
— Послушай, Тони… — Она пыталась говорить все так же беззаботно и в то же время удерживать его интерес. — У моря бывает много разных настроений. Оно изменчиво. Порой, оно может предать тебя, как самый подлый и низкий человек. В больнице, где я работаю с твоим отцом, нам порой приходится наблюдать ужасающие результаты безрассудства людей. Заплыть как можно дальше, превысить скорость на водных лыжах, забраться в непосильные волны на доске и…
— Да знаю я все это, — сердито прервал ее мальчик, его пыл угас. — Я каждый день только про это и слышу! Мне вообще нельзя показываться на пляже, — с горечью добавил он. — Я должен посещать уроки танцев! — На его милом личике появилась гримаса отвращения. — Танцев!
Эйва стала лихорадочно копаться в своем сознании в поисках подходящего ответа и наконец нашла его.
— Ты говоришь об этом с таким неодобрением, — с мягкой улыбкой сказал она. — А посмотри, чем занимается сейчас Гари. Ощущаешь его ритм? Видишь, как он удерживает в равновесии свое тело? Качнется то вправо, то влево, чтобы не потерять баланс. Это и есть танец. Кстати, — добавила она, — я слышала, что мистер Хейден хороший танцор. Так что, возможно, и в танцклассе мысль о серфинге не покажется тебе неуместной…
Тони, наморщив лоб и сдвинув брови, казалось, задумался над ее словами. Потом спросил, показывая на море:
— Ты правда думаешь, танцкласс мне поможет в этом?
— Даже не сомневаюсь, — уверенно сказала Эйва. — И взрослые ребята умеют танцевать. Спроси их сам.
— Хорошо. Я буду ходить туда! Надеюсь, ты не соврала мне.
Чтобы закрепить в сознании мальчика свои слова, Эйва подхватила доску и поднялась с песка, бросив через плечо: