- На второй вариант! На по… Гхм… На порку!..
Лариса улыбнулась неожиданно очень мягкой улыбкой.
- Ну вот и замечательно. – тихо сказала она. – Иди в спальню и разденься. Сними все. Когда будешь готов, позовешь меня. И не вздумай разбрасывать одежду!..
- А можно сначала зайти в туалет?.. Мне надо…
- Можно!.. Совсем не нужно, чтобы ты уписался!..
4
Игорь раздевался с очень странным чувством. Раньше дома он раздевался только для того, чтобы принять ванну, переодеться, или лечь в супружескую постель.
А сейчас… Она раздевается потому, что его собралась пороть родная жена!.. Как провинившегося маленького мальчика!.. Как это странно! Как неожиданно!.. Но совершенно необходимо.
Да!..
Игорь вдруг понял, что он полностью согласен с Ларисой.
А что еще ей остается делать?..
Порку он заслужил целиком и полностью!..
Аккуратно повесив всю одежду в шкаф, а белье положив отдельно для стирки, Игорь, поколебавшись, повернулся к двери лицом… и всем остальным… и громко позвал:
- Я… Я готов!..
Лариса не заставила себя ждать.
Когда она вошла в спальню, чувства Игоря и еще более смешались. Он испытывал странное чувство стеснения… после двух лет брака!.. и напряжения… и возбуждения… и удовольствия… и какого-то детского восторженного страха…
Неудивительно, что, едва Лариса вошла в спальню, его бойкий уд (прекрасное старое имя для этого замечательного мужского орудия!..) приветствовал ее торжественным вставанием.
Лицо Ларисы порозовело, глаза заблестели, и она остановилась у самой двери, оглядывая обнаженного мужа с неприкрытым удовольствием.
Только теперь Игорь заметил, что она держит в руках довольно широкий ремень.
Поймав взгляд Игоря, Лариса разжала руку, и ремень упал на пол.
- Какой ты у меня хороший мальчик!.. – сказала она тихим, но явственно горячим голосом. – Как ты радостно приветствуешь мамочку!.. И ты ведь уже раскаиваешься, да?..
- Да!.. – восторженно сказал Игорь, чувствуя, как его уд сопровождает его слова и еще более мощной поддержкой.
Возбужденная кровь ударила не только в него, но и в лицо, и голову Игоря, и, неожиданно для самого себя Игорь сказал:
- Я не просто раскаиваюсь в своем поведении… Я торжественно обещаю, что с этой минуты всегда буду очень хорошим… мальчиком… Мамочка!..
Лицо Ларисы раскраснелось еще сильнее.
- Да, мой маленький!.. – воскликнула она. И, помедлив немного, добавила: - И, раз ты у меня теперь обещаешь быть таким хорошим, мамочка не будет тебя пороть!
- Не будет?.. – прошептал Игорь.
- Нет!.. Мамочка тебя только отшлепает.. По твоей замечательной попке… Для острастки… Вот!..
Лариса быстро подошла к их супружеской постели, пододвинула к ней низенький пуфик, села на него и сказала Игорю:
- Ну вот, малыш, ложись на диван и мамочке на колени… чтоб твоя попка оказалась у меня под рукой…
Игорь тут же лег, как она ему сказала. И при этом Лариса очень заботливо поддержала его уд так, чтобы он смотрел вверх… то есть вперед… когда Игорь оказался у нее на коленях, чувствуя своими разгоряченными ягодицами прохладу, потому что форточка в спальне была открыта.
- Ах, какая замечательная, какая сладкая попка!.. – прошептала Лариса. – Это ведь мамина попка, не правда ли, мой маленький?..
- Да, мамочка!.. – отозвался Игорь. – Это твоя попка и ты можешь делать с ней все, что захочешь!..
- Замечательно!… Ты прямо на глазах у мамы становишься все лучше и лучше!.. – с чувством сказала в ответ Лариса. – А теперь пора!.. И попу не напрягай!..
- Хорошо, мамочка!.. – радостно отозвался Игорь.
Почему-то даже выговаривать это слово – «мамочка» - ему было необыкновенно приятно. Интересно, почему?..
И тут он почувствовал первый горячий шлепок.
- Ой!.. – невольно вырвалось у него.
- Ничего, ничего!.. – неожиданно бодро сказала Лариса. – Это только начало!..
И принялась шлепать его попеременно по обеим ягодицам, с каждым шлепком все чувствительнее и горячее.
И тут Игорь как будто бы растворился в своих ощущениях. Он и в самом деле чувствовал себя сейчас маленьким мальчиком, которого совершенно справедливо, не столько с гневом, сколько с любовью, наказывает самая лучшая, самая родная на свете мамочка. Она наказывает его потому, что он совершенно необходимо должен быть наказан, тут уж ничего не поделаешь, но в самом факте этого наказания одновременно выражалось и понимание, и вера в то, что он теперь обязательно исправится, и в самом деле станет самым хорошим, самым замечательным мальчиком на свете.