Встав, она выскользнула из своего гнездышка в листве и быстро пересекла скрытый туманом газон. Ее ботинки лиранского производства оставили неглубокие следы на мягкой земле. Дом доктора Роли Маркотэна, за которым она терпеливо наблюдала, с тех пор, как проследовала сюда вслед за доктором, оставался тёмным уже несколько часов.
В отдаленной части её разума всплыло, что это большое жилище, покрашенное в белый цвет, выглядело как дом, в котором могла жить счастливая семья. Но она тут же оборвала себя, не додумав. Человек, который жил в этом большом, белом доме, был врагом Капеллы. Он был предупреждён временным правительством о том, что должен прекратить выступать с подстрекательными, бунтарскими и изменническими речами. Но он продолжал. Раз он отказался от увещеваний, его следовало заставить замолчать.
Эмент обошла дом вокруг, тщательно проверяя каждое окно и дверь, каждую щёлку. Во дворике она достала из своей черной нейлоновой сумки, которую повесила на плечо, маленький электронный прибор и включила питание, после чего положила на наружный подоконник. Эта небольшая коробочка, высотой восемь сантиметров, была мощным генератором активных помех. Генератор создавал мощное поле помех, но рассчитан был на небольшой радиус действия. Однако, этого было достаточно для того, чтобы ни одна радиоволна не прошла сквозь это поле.
Задняя дверь была закрыта. Без сомнения, доктор Маркотэн думал, что он в безопасности, но дешевый замок не был преградой для воришек, ни говоря уж о натренированной и решительной хищнице. Эмент достала из черной сумки зачерненный стальной ломик. С щелчком она отжала дверь и задержала дыхание. Внутри дома не было ни звука. Если в доме и была охранная сигнализация, то она была из разряда «бесшумных». Она понадеялась что сигнализация, если она есть, передает свои сигналы по радиочастотам, которые легко глушились генератором.
После быстрого осмотра первого этажа, Эмент нашла в столовой главный пульт управления системой. Красная лампочка «тревога» оставалась темной.
Эмент отбросила прочь все сомнения и вытащила из ножен длинный, широкий нож, который висел рукоятью вниз на спине. И начала подниматься по ступенькам на второй этаж. Она шла, чтобы сделать свою работу.
Это странно, подумала Джулия Парэм, доктор М. никогда не оставляет эту дверь незапертой. Она толкнула заднюю дверь и вошла внутрь, удерживая два больших пакета с продуктами и неуклюже пытаясь положить ключ в кошелек. Она уже пять лет работала домработницей, и она не могла припомнить, чтобы доктор или его жена не заперли дверь, прежде чем идти спать.
Как только Парэм поставила сумки на кухонный стол, она обнаружила еще одну странность. Еще никто из семьи Маркотэнов не проснулся, хотя в это время они всегда просыпаются. Лиза всегда встает в это время, чтобы накормить ребенка. Наверно, таймер сигнализации не сработал, предположила домработница. Наверно, ей тогда надо самой подняться и разбудить их.
Стараясь не шуметь, Парэм стала подниматься по лестнице. Почти на самом верху она заметила светло-коричневое пятно на перилах из белого дуба. Слабый озноб пробежал по ее спине. Что-то стряслось. Слабый запах меди шел от размазанного пятна.
Не обращая внимания на шум, который она может издать, Джулия Парэм быстро побежала наверх. Без стука она распахнула дверь в спальню хозяина.
Первое что она увидела, была кровать. Белое покрывало было испачкано красно-коричневым. Лиза Маркотэн лежала лицом вниз, на полпути от кровати к двери. Ее ночная сорочка представляла собой кровавые лохмотья, вся спина была покрыта глубокими колотыми ранами.
Доктор М. лежал в постели, а его горло было перерезано.
В шоке Джулия повернулась лицом к детской кроватке. Под голубым фланелевым одеялом лежало тельце Джереми Маркотэна. На крошечной подушке лежала его голова, которая была чисто отрезана от его тела.
Над кроваткой Джереми на стене было написано лишь одно слово — ОТМЩЕНИЕ.
Джулия Парэм вышла и закрыла за собой дверь. Она сумела спуститься вниз и вызвать полицию, прежде чем упала в обморок.
— На этом все. Я Альберт Раш с места ужасающего тройного убийства, передаю слово студии. Джек?
Чэнь Шао выключил головид при помощи черного пульта в его руке. Репортер сумел проскользнуть мимо полицейских и начал снимать место преступления во всем его ужасе, прежде чем его выставили на улицу. Этот мужчина был опытным репортером, и картина этой впечатляющей бойни, которая разразилась в семейной спальне Маркотэнов, была снята Рашем во всех мельчайших подробностях. Шао подумал, что зрелище зверского убийства маленькой семьи в своей собственной спальне, послужит хорошим уроком для каждого на Милосе.
Кровавое зрелище не произвело эффекта на Шао. За свою долгую карьеру в «Коммандос Смерти» он видел и совершал вещи и похуже, но он убивал воинов, политических диссидентов и предателей, но не беспомощных младенцев. Он почувствовал новую волну гнева, которая рвалась из нутра. Гнев был не из-за убийства. Он сам приказал убить. Его гнев был вызван общественной реакцией на способ убийства.
Звук льющейся воды из маленькой ванной комнаты стих, через несколько мгновений раздалась мягкая поступь по ковру. Шао не обернулся, когда тонкая рука опустилась на его плечо.
— Ты это видела? — спросил он с резкостью в голосе. — Мы хотели преподать урок Маркотэну. А теперь пресса сделает из него мученика.
Его слова не вызвали отклика. С недовольным шипением он набрал серию команд на экране видеофона, тщательно закрывая крошечный глазок камеры.
— Базара, — пришел ответ, когда связь была установлена.
— Клаус, ты видел новости?
— Так точно, сэр. Собственно, я собирался вам позвонить. Вы насчет этого приказа на убийство?
— Да, — признал Шао. — Как мы сможем это изменить? Как мы можем повернуть ситуацию в нашу пользу?
— Мы используем старейшую уловку, которая описывается в учебниках, — уверенно ответил Базара. Шао не мог отделаться от ощущения, что глава его команды Маскировки обдумывал этот вопрос с момента, когда увидел выпуск новостей. — Мы организуем утечку информации, что Маркотэн на самом деле один из наших двойных агентов, задействованный в наших играх с сент-ивскими и дэвионскими повстанцами. Мы намекнем, что он собирался сдать лидеров местных ячеек сопротивления, за что повстанцы нашли его и убили. Надпись на стене — «Отмщение» полностью подтвердит нашу историю.
— Отлично, Клаус, мы так и поступим, — приказал Шао. — Доложите мне, сразу же, как получите согласие на включение в выпуски новостей нашей версии событий. — Тон, которым он это произнес, не оставлял сомнений в том, что офицер Маскировки вполне сможет убедить репортеров принять выданное им объяснение убийств как непреложную истину. Как только Шао отключил видеофон, он повернулся и, наконец взглянул на женщину, стоящую позади него.
Завернутая только в большое полотенце, Несса Эмент казалась стройнее чем тогда, когда она была одета в свою обычную комбинацию гражданской одежды и военной униформы. Шао взглянул на длинный, зазубренный шрам, который пересекал горло и заканчивался почти на правом плече. Он видел этот шрам много раз, но до сих пор он подпадал под очарование этой широкой волнистой розовой линии. Когда он в первый раз увидел шрам, он предположил, что он был получен в самой жесточайшей битве против врагов Капелланской Конфедерации. Каким прозаическим ему показалось, когда он узнал, что этот уродливый шрам был результатом автомобильной катастрофы в детстве.
Эмент перехватила его пристальный взгляд на отметину и быстро отвернулась. Она очень комплексовала из-за шрама. Она схватила серый хлопковый шарф и обмотала его вокруг своей шеи. Даже в самую жаркую погоду, она носила шарф или неуставной жакет с высоким воротом.