— В общем так, нам надо, чтобы ты продал песню Ибрагимову.— Чисто для интереса, зачем тебе это надо? — всем видом показывая что мне скучно, зевнул я.— Потому, что он расплатится деньгами, которые мы пометим специальным раствором.— И что будет? — не понял Шерлок грандиозного замысла.— После того как он отдаст деньги тебе мы его арестуем и предъявим обвинение.— За что?— За дачу взятки.— Кому? Мне? Да вы чего, обалдели что ль?— Не горячись Саша. Мы сделаем так, что ты будешь потерпевшей стороной. Тебе ничего не грозит. Не волнуйся, — заверил меня Алим.— Я то не волнуюсь, — усмехнулся я, заволновавшись, — это вам волноваться надо. С такой доказательной базой только в туалет ходить.— Доказательная база будет. Мы сделаем так, что он расплатится помеченными деньгами, которые получит за левый концерт, — просветил меня напарник под неодобрительный взгляд Алима.— Я, товарищи, много разных книжек читал про шпионов. Все они были написаны по-разному, но все же план, который вы мне вкратце изложили на мой субъективный взгляд, заранее прошу извинения, самый тупой из всех мной слышимых планов, — огорошил я граждан и видя, как те уже вылупив глаза пытаются мне возразить, поднял руку с открытой ладонью и, прервав торопыг, произнес: — Разрешите уж мне закончит, а прения сторон мы оставим на опосля. Итак, — продолжил «Шерлок Холмс», — хотя данные, что вы мне сообщили крайне скупы, однако, если немного подумать и прибегнуть к дедуктивному методу одного английского милиционера, то становиться очевидным, что вы получили задание любыми путями дискредитировать и поймать на горячем певца Ибрагимова. Сначала вы к нему втёрлись в доверие в поезде или самолете и хотели подружиться с ним ещё сильнее, однако не получилось. Ваше шапочное знакомство с ним не привело к ожидаемому результату. Так? Можете не отвечать, я и так знаю. Отлично, идём далее… Короче говоря, ничего интересного и компрометирующего вы узнать не смогли. Начальство же, тем временем, требовало результата. Поняв, что делать что-то необходимо, ибо под лежачий камень вода не течёт, вы решили зацепиться за «левые» концерты сделав подставу. Одним словом, захотели устроить западню. Певец споёт концерт, получит меченные купюры и будет расплачиваться за песню со мой. Тут то вы его и сцапаете. Так? — задал «Шерлок» вопрос органам и, видя их молчание, заключил: — Значит так, — после чего перешёл на доверительный тон, — Только вы, товарищи, не учли несколько фактов играющих против вас и вашей затеи. Для начала, кукую сумму вы хотите пометить? Пять тысяч? Он столько за концерт получит? Или меньше. Вы хотите пометить деньги на нескольких концертах? А краска не сотрётся? А все ли деньги получит именно певец? Если даже учесть, что так и будет, вы уверенны, что он со мной будет расплачиваться именно этими помеченными купюрами? Они у него, последние что ли? Да и вообще, вы собираетесь моими руками «хлопнуть» хорошего артиста, которого обожают в вашей республике, и любят во всём Советском Союзе. И какие у вас будут доказательства? Пять тысяч помеченных рублей? Да, это вообще не сумма, это смех, тем более для артиста такого уровня. Он просто скажет, что это не его деньги. Что у него были обычные советские деньги, которые он копил всю жизнь, а эти вы ему подложили или подменили. Быть может вы собираетесь его взять такой смешной суммой на испуг? Так вряд ли получиться, ибо он хорошо знает, что за него заступятся. Ведь даже мне, скромному пионеру шестнадцати лет, абсолютно ясно, что главная цель не он. Вероятно, ваше руководство хочет через него капнуть под кого-то выше? Но скажите мне, милостивые государи, кто окажется в этом копании крайним, если певец не дрогнет, а сразу же пожалуется своим фанатам, которые по совместительству являются его крышей, — я ухмыльнулся, наблюдая хмурящиеся лица, которые явно понимали, кто именно будет крайним если что, поэтому я решил усугубить, вводя слушателей в печаль: — Да я вам гарантирую, он сразу к своей крыше обратиться и вам придёт пи$#@#! Если вы думаете, что вас переведут в центральный аппарат и там вы спокойно будете работать дальше, то позвольте усомниться в вашей адекватности. Начальство, когда его парт-аппаратчики возьмут за «Фаберже», моментально найдёт крайнего и крайними при любых раскладах окажитесь вы. А певец… Да что с ним будет — то?.. Подумаешь пять тысяч потеряет, это вовсе и не деньги ни для него, ни для них. Другой бы разговор был, если бы речь шла тысячах так о двухстах — трехстах, это было бы еще туда-сюда, а это так… детишкам на мелочишку, — великий логик вздохнул, резюмируя провальную идею: — Поэтому ваш план фигня и выкиньте его из головы пока не стало слишком поздно, и вы не натворили бед на свою голову. И кстати, если вы меня собираетесь к своим аферам привлечь, то скажу сразу, я категорически против и немедленно буду жаловаться. Уверяю вас, товарищи, что у меня теперь есть кому можно поплакать в жилетку.— Мы знаем о твоих сьемках фильма и знаем с кем ты теперь дружишь, — проявил свою осведомленность Алим.— Вот и не надо меня использовать как пушечное мясо. Рулите свои дела сами, без меня. Но я бы вам посоветовал дистанцироваться от этого бреда.— Да мы сами всё понимаем, — взмахнул руками напарник, — но у нас начальство есть. Оно решило, что нужно провести с тобой беседу и склонить тебя к сотрудничеству. Вот мы и пришли, по-дружески.— Ну раз по-дружески, то дам вам тогда дельный совет. Абсолютно ясно, что никакого певца вы не свалите, а уж тех, кто стоит за ним, таким глупым образом не свалить точно. В любом случае на острие копья окажитесь вы, поэтому я бы вам посоветовал держаться от этой «лабуды», как можно дальше.— Естественно мы думали об этом, — нервно произнёс Алим. — Но как это сделать, чтобы и в тему не лезть и с работы не уволили? Ты знаешь? Вот и мы незнаем.— Я тоже не знаю. Подумать надо. Но если так, навскидку приходит несколько вариантов: вы заболели или вы заболели очень сильно.— Фигня. Дадут три дня отлежаться и снова в бой. Не чумой же мы заразимся. — Хорошо, раз болезнь не катит, тогда может быть вооружённое нападение, например, с ножом, — загоревшись нерешённой задачей предложил я вариант и, видя непонимание на лицах собеседников, пояснил более детально: — Сначала Алим бьёт тебя ножом, потом ты Алима режешь. Прячете ножи, истекая кровью вызываете милицию и говорите им, что на вас напала банда с целью завладения табельным оружием. Можете пальнуть пару раз в воздух, для достоверности.Алим, нервно хохотнув, спросил:— А что будет если один из нас другого насмерть зарежет? Мы семьями дружим всю жизнь. Как потом я его или он моей жене и детям смотреть в глаза будет?— Ну вы не сильно друг дружку пыряйте, — пытаясь отстоять перспективную идею, сказал я, — а так, «слегонца». Зато потом постреляете в воздух и всё.— С чего мы постреляем-то? Мы табельное оружие только на спецзадания получаем, а так оружие видим лишь пару раз в год, когда проходят плановые стрельбы. Да и что значит порезать «слегонца»? Это как? А если в артерию попадёшь? Короче не подходит твой план, — отбраковал шикарный вариант суицида КГБэшник.— Хорошо, — не стал сдаваться их юный друг, — тогда остается вариант аварии, катастрофы или несчастного случая, где вы ломаете какие-нибудь особо не нужные части тела. Тут нужно тоже хорошенько подумать, что именно и как необходимо сломать, дабы случайно не поломаться уж слишком сильно. Но и лёгкая степень, сломанные пальцы там всякие или вывихи, я думаю ваше начальство тоже не устроит. Нужно ломать, что-то серьезное и массивное. Например, руку или ногу. Конечно можно попробовать проломить и череп, дабы получить мощное сотрясение мозга, но там может по-всякому получиться, так, что я бы этот вариант в серьёз рассматривать не стал.