Я не могла дышать, чтобы не чувствовать боли. Не могла закрыть глаза, чтобы не видеть насмехающегося надо мной лица Ареса. Я просто не хотела существовать.
Стикс поднял мою футболку, его кадык нервно дернулся.
-Чёрт, сколько ссадин. Там, наверное, осталось стекло. – Стикс неотрывно глядел на мой живот. Вполне возможно там были ссадины, и даже стекло. Но я не чувствовала боли.
Сейчас, я находилась в «лимбо»: между сном, безумием, и смертью.
***
Четвертый день был ужасным. Мне нужно было ехать на похороны своей семьи. Мне нужно было присутствовать там, где десятки репортеров и журналистов хотят поживиться новой сенсацией.
Но не это было самым сложным. Сложным было то, что пока я буду там, прощаться с моими родными… Каждый ублюдок из семьи Раймонд будет потешаться над моим горем.
-Пора. – Голос Габриеля раздался в проеме двери.
Кротко кивнув, я посмотрела на себя в зеркало. Отрешенный взгляд смотрел на меня из зеркала. Потрескавшиеся губы, впалые щеки, бледное лицо. Мой оцарапанный лоб прикрывает черная кепка, тугой хвост переброшен на плечо, черная футболка и черные обтягивающие брюки, у меня не было возможности подумать о платье. Схватив черную кожанку со спинки стула, я вышла из квартиры, в сопровождении охраны, которую приставил ко мне Габриель.
ГЛАВА 37
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ …
Мои уста сомкнулись. Взгляд медленно фокусируется на присутствующих. Все молчат. Те, у кого есть хоть малейшие признаки человечности, опустили головы, остальные же продолжают снимать на камеры.
Но все молчат.
Мои побелевшие ладони оторвались от трибуны, я сделала шаг назад, обходя оградку. Шестнадцать закрытых ящиков, шестнадцать гробов с моими родственниками, они все закрыты, потому что взрывы изуродовали их до неузнаваемости. Моя ладонь ложиться на черную крышку гроба, проводя по лаковой поверхности, Папа… Я иду дальше… Мама… Дальше… Лея… БАБУШКА! ТЁТЯ! ДЯДЯ! ДВОЮРОДНЫЕ СЕСТРЫ! АМАЛИЯ! КАЙЛА! Каждый из них кивает мне, прощается со мной. Моя ладонь сжимается в кулак, когда гробы начинают погружать в землю. Их засыпают землей, сразу после того, как я бросаю в каждую ямку горстку земли.
Они уходят, один за другим, растворяются в воздухе, а я просто смотрю им в след.
Мой мозг лихорадочно начинает перебирать в голове воспоминания. Когда я виделась в последний раз с каждым из них? Что я сказала? О чем мы говорили? Это было что-то абсолютно не важное, не значительное… Я и представить не могла, что больше не увижу никого из них. Я не могу вспомнить, что последнее сказала маме? А папе? Моя паника нарастает, но не выходит на поверхность.
Больше никогда мама не пошутит в своем особенном стиле, я никогда не увижу поддержку в её глазах. Мой отец, больше никогда не приставит ко мне охрану. Я больше никогда не услышу его обеспокоенный и сердитый тон. Он знал, что так будет, он часто говорил о своей смерти. Лея. Моя маленькая, бедная девочка, она была совсем ребенком, маленьким, невинным ребенком!!! Я никогда не услышу её звонкий смех. Их больше нет. Никто из них не позвонит мне, не встретиться со мной. Я осталась одна.
Когда последнюю могилу закапывают, я не могу больше здесь находиться. Они все ушли.
Разворачиваясь на пятках, я понимаю, что всё это время была не одна. Журналисты и репортеры всё еще снимают, делают сенсационные кадры для своих жалких каналов и газетенок. Я иду прямо на них, не поднимая головы, и они расступаются, давая мне возможность пройти.
-Вы будете мстить за свою семью? – Послышался голос одной из журналисток. Рука Габриеля ложиться на моё плечо, но я останавливаюсь и очень медленно поворачиваю голову, фиксируя взгляд на жалкой, падшей журналистке с кроваво алыми губами. Жесткая ухмылка появляется на моём лице.
-Оглянитесь, вот к чему приводит месть. – Говорит мой бесцветный резкий голос, и я ухожу.
Когда Габриель открыл мне заднюю дверь бронированного внедорожника, я не думая залезаю внутрь под вспышки фотокамер.
Ублюдки.
Внедорожник в сопровождении эскорта военных двигается с места. Я смотрю в окно, наблюдая серые тучи, которые затянули небо. В салоне играет радио, и слова песни заставляют меня стиснуть зубы.
Я когда-то умру – мы когда-то всегда умираем,
Как бы так угадать, чтоб не сам – чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.
Голос репера, который произносит эти строки, слышится мне как: голос Ареса… И меня переносит в недавнее прошлое…
***
ТРЕМЯ ЧАСАМИ РАНЕЕ…
-Пора. – Произносит голос Габриеля, и я покидаю квартиру.
Пока мы спускаемся в лифте, я вспоминаю, о чем попросила его два дня назад.
-Найди мне этого ублюдка. – Проскрежетал мой полный ненависти и боли голос. Габриель, нахмурившись, смотрел на меня.
-Ты уверенна, что это то, чего ты хочешь?
-Да.
Лифт открылся, сообщая сигналом о прибытии. Как только мы вышли на улицу, Габриель подозвал двоих своих бойцов, те безмолвно кивнули. Внедорожник начал своё движение в другую сторону от кладбища. Каждая минута питала предвкушение предстоящего… Ладонь Габриеля, вложила в мою ладонь холодный металл, на меня издевательски смотрел складной, остро заточенный нож.
Внедорожник остановился около заброшенного склада. Стикс был здесь, он следил за мной из-под опущенной головы. Мы вошли за ржавые ворота склада. И я встретилась с серыми грозовыми глазами. Даже сейчас он нагло усмехался, наблюдая, как я приближаюсь к нему. Он стоял на коленях рядом с внедорожником троих близких друзей Габриеля. И он стоял на коленях не один. Их было трое. Остановившись в трех шагах от Ареса, я посмотрела на Стикса, он едва заметно кивнул. Альберт, Рик, Арес все они стояли предо мной на коленях.
-Я ведь не хотела этого всего… - Начала я, глядя в его наглые серые глаза. Теперь, они казались мне чужими. Арес усмехнулся.
-Уже страшно. – Рассмеялся он. – Думаешь меня можно напугать этими парнями? – Он приподнял бровь. Я покачала головой, поджав свои губы.
-Я не собираюсь пугать тебя. – Жестко и расчетливо произнесла я, раскладывая нож в своей ладони. Взгляд Ареса метнулся к острому лезвию.
Он понял.
-Вероника, мы квиты. Прекрати всё это. – Голос Альберта дрогнул. Моя голова медленно повернулась к нему.
-Шестнадцать членов моей семьи за твоего сына? – Я по сумасшедшему рассмеялась. Альберт округлил глаза, понимая, что назад дороги нет. – Ты умрешь последним. Будешь смотреть на то, что натворил. – Жестко рыкнула я.
Из внедорожника послышалась громкая музыка. IMAGINE DRAGNOS – BELIEVER. Мой взгляд метнулся на Габриеля, который прибавил громкости, и приподнял уголок губ. Очень смешно...
Шаг вперед, я встретилась с зелеными глазами Рика, они были полны ужаса и страха. Мои пальцы сжали его блондинистые волосы, я откинула его голову назад. Моя ладонь поднесла нож к его горлу, и я ухмыльнулась. Острое лезвие перерезало его глотку, алая кровь брызнула в мою сторону, я оттолкнула его тело на бетон. Альберт молил остановиться, но я не слушала, я подошла к Аресу. Он едко ухмылялся, он ждал смерти, он не боялся.
-Прощай. – Проскрежетал мой голос.
Я вспорола ему горло, из его рта полилась кровь, его тело задергалось в конвульсиях. Я смотрела, как уходит из него жизнь, он уходил из моей жизни, оставив в ней кромешный хаос и тьму. Остановившись около обезумевшего Альберта, я смотрела, как слезы катятся по его глазам. Он посмотрел на меня жестко, бесчеловечно, расчетливо.
-Ты не проживешь долго. – Проскрежетал его голос полный обещания. Я имела наглость рассмеяться.
-Возможно. – Усмехнулась я. – Но я проживу дольше, чем ты. – Одним движением руки я вогнала нож в его горло.