– Этого не может быть. Что им здесь делать – так далеко от родины?
Местные не потерпели бы присутствия колонии насекомых.
– Согласен, приятель. Любой уважающий себя тепловодный житель погнал бы этих бронированных ублюдков назад, к сточной яме, которую они называют домом. Если бы местные узнали, им бы носа не дали высунуть из своего навозника, вот так. Но не забывай, что здесь – тихая заводь, а эти тараканы-переростки – превосходные ныряльщики.
Пока оккупантов не обнаружат, никто не поднимет тревогу.
– Странно, что охотники из Квасеквы или откуда-нибудь еще до сих пор их не засекли.
– Может, их и видели, парень. – Мадж заговорил коротко и отрывисто.
– Кто-то их, может, и заметил – вот как мы, – да так отсюда и не выбрался, чтобы рассказать об этом.
Молча они вернулись к стене и стали разглядывать зараженный броненосной нечистью водоем. Джон-Том наблюдал за передвигающимися на спине плавунцами. Их неподвижный взгляд был прикован ко дну. Какой-то хищный водяной жук тащил личинку стрекозы. Водяные насекомые всевозможных форм и размеров виртуозно проносились над сооружениями колонии, если это была колония. Тут ясности не было.
– Как ты думаешь, у них есть связь со столицей, с Куглухом? Или это изолированное независимое поселение?
Мадж поморщился.
– Откуда я знаю? Пока ты тут валялся в полубессознательном состоянии, они уже интересовались нами, и теперь меня тревожит наше будущее.
– То есть?
– Они утащили твою дуару.
Это было совсем плохо, просто никуда не годилось. Джон-Том задумался.
– Может, – неуверенно начал он, – они просто из любопытства…
– Верно, – саркастически заметил Мадж. – Эдакие лупоглазые любители музыки. Нравится им собирать всякие инструменты. Наверное, попросят тебя потом что-нибудь сыграть, но я бы на это не очень рассчитывал.
Слишком уж много времени они потратили, перешептываясь, изучая твою дуару, да и на тебя долго пялились.
– Есть какая-нибудь возможность выбраться отсюда?
Джон-Том посмотрел на слабый источник тусклого света – таким казалось отсюда далекое солнце.
– Эта чертова стена крепка как сталь, кореш. Путь, чтобы войти или выйти, только один. Не думаю, чтобы нам удалось провести заплыв в ближайшее время.
Выдр потянул Джон-Тома к небольшой луже около стены, отмечавшей выход наружу.
– Глянь-ка, далеко не уйдешь.
Прямо возле входа в купол, чуть ниже, дрейфовал наводящий ужас представитель речной фауны. Это был гигантский водяной жук длиной не менее восьми футов. Похожий на утопленника в доспехах, он застыл, выставив наружу жвалы, которыми можно было враз отхватить руку или ногу.
Пока купание отменяется, отметил про себя Джон-Том.
Он оглянулся. К ним приближалось существо размером поменьше. Юноша попятился.
– Что это?
Мадж не шелохнулся.
– Поставщик воздуха.
У небольшого жучка задние ноги были раза в два длиннее остального туловища. Ряд жестких, но гибких волосков покрывал каждую конечность.
Достигнув купола, он повернулся спиной к отверстию. Между задними ножками у него находилась тонкая шелковистая оболочка, наполненная воздухом.
Приблизившись к отверстию, жук взбрыкнул ножкой, и оболочка лопнула. Затем последовал громкий «бульк», и ноги Джон-Тома захлестнуло водой. Потом вода откатилась, а его будто обдало порывом свежего весеннего ветра. Жук отправился восвояси.
– Они это делают регулярно, – объяснил Мадж, – поэтому мы здесь до сих пор не закисли.
– Предусмотрительно с их стороны.
Мадж повернулся и нервно зашагал взад-вперед.
– Если б они и во всем остальном вели себя так же… Может, лучше было бы захлебнуться?
Сделав с полдюжины пробежек, выдр снова остановился перед входом.
– Я понял, что могу обогнать этого гигантского урода, только бы проскочить мимо него. – Тут Мадж задумался. – Да только вряд ли мне удастся сделать это целиком, а не по кусочкам…
Джон-Том сел на тростниковую циновку.
– До сих пор они на нас не нападали.
– Да уж, до самого последнего момента, а потом было бы уже поздно.
– И Мадж указал на мирно покачивающегося возле их тюрьмы гигантского жука. – Вот этот кусок бронированного дерьма подплыл снизу и перевернул нас. А его родственнички помельче поджидали, чтобы отбуксировать сюда вниз.
Выдр оглядел друга.
– Пока нас тащили в этот кокон, лицо у тебя раздулось, как мочевой пузырь у ящерицы. Я уж думал, ты концы отдашь. Они потанцевали немного у тебя на спине, пока не выжали из тебя целый галлон воды, а потом это им надоело. Через пару минут ты застонал и отрубился. Мне оставалось только стереть тину с твоего лица и ждать, проснешься ли ты вообще.
Это все было вчера.
Джон-Том кивнул.
– Да, похоже, я был почти готов. А где вещи и плот?
– Валяются где-нибудь на дне. Видать, лениво им было собирать все это, – грустно сказал Мадж. – А оружие наше они хранят вон там, в сухом складике, чтобы вода не попортила. Держу пари, что это главные вещественные доказательства обвинения.
Джон-Том подошел к стене. Рядом с местом заточения, отделенный каким-то футом водяной толщи, находился заполненный воздухом кокон меньших размеров.
Он был завален пожитками и оружием неизвестно скольких путешественников, их товарищей по несчастью, которых занесло в этот район Рунипай. Самые последние трофеи лежали наверху, на плетеной корзине: меч и посох Джон-Тома, короткий клинок, стрелы и лук Маджа, даже кое-что из съестного, а на вершине пирамиды – почти невредимая сухая дуара. Если бы не вода и преграды, он добрался бы до нее…
– Мадж, нам бы только заполучить дуару.
– И ты бы усладил их слух пением, кореш. Увы, отсюда только один выход, который я и проверять не буду, пока этот плавучий маятник торчит здесь. Нет бы ему отлучиться. Поживился бы чем-нибудь в другом месте или еще чего… Охо-хо. – Выдр отпрянул в дальний угол.
Джон-Том нервно оглянулся.
– Что случилось?
– К нам гости…
Джон-Том поспешил к Маджу.
Один за другим троица броненосных зашла в камеру. Хотя большая часть их жизни проходила под водой, они тем не менее должны были время от времени подниматься на поверхность, чтобы подышать, потому что имели не жабры, а легкие. Для житья им приходилось строить камеры, заполненные воздухом, – такие, как эта.
Двое вошедших были похожи, как братья-близнецы. На каждом красовалось что-то вроде нержавеющего, отливающего металлическим блеском панциря, сделанного, как показалось Джон-Тому, из каленой меди. Третий же, высокий и худой, более всего походил на богомола, но вообще Джон-Том ничего подобного в мире насекомых прежде не встречал, ни здесь, ни на родине. В отличие от приземистых спутников на этом не было ни доспехов, ни оружия. Взамен он держал в клешне несколько тонких металлических листков, испещренных гравировкой. Этот чахлый, но длинный субъект наклонился, чтобы посовещаться с приспешниками. Они принялись обсуждать написанное на железных таблицах. Затем богомол выпрямился и в обвиняющем жесте вытянул конечность, указывая на Джон-Тома.
– Без сомнений, это он.
– Это он, – громко провозгласили оба его спутника.
– Кто? – наивно спросил Джон-Том.
– Музыкальный волшебник, который вызвал огненного коня и убил императрицу Скрритч у Врат Джо-Трума. Ты – это ты!
Джон-Том расхохотался.
– Знаете ли, я впервые слышу об императрице Скрритч и о Вратах Джо-Трума тоже. О чем это вы? Мы с приятелем путешествуем по этим краям. Мы недалеко от Квасеквы, у нас, так сказать, каникулы. Клянусь, я не знаю, о чем речь, черт побери!
– Однако ты умеешь лгать. Это уже говорит о многом, – пробормотал длинный оппонент. – Ты делаешь это очень явно. Ты – волшебник, и незачем отрицать.