– А как быть с прорывными изобретениями, открытиями? Не секрет, что они все сделаны обладателями модуля, – возмутился полковник.
– Вспомните, – военврач, пристально посмотрел на офицера, – модуль изобрёл академик Лебедев и ни для кого не секрет, что у него никогда его не было, хотя, он прожил долгую жизнь и творил, создавал, не переставая до конца своих дней.
Пауза затянулась. Полковник смотрел, то на пациентов в палате, то на военврача, то погружался в размышления. Было «слышно», как он думает.
– По своим каналам, – нарушив молчание, произнёс полковник, – я доложу по инстанции, но с вашей стороны, прошу, именно прошу, подготовьте материал с примерами, обоснованием. Привлеките именитых специалистов и составьте заключение по описанной проблематике, – деловым тоном продолжал говорить Матиссон, – возможно, вы правы. К зарождающейся мирной жизни необходим новый подход, но сами понимаете, решение принимать не нам.
– Понимаю, полковник.
Через пару месяцев военврач, в составе комиссии, вёл рутинный приём пациентов.
– Мистер Грэйн, как себя чувствуете? – улыбаясь, спросил Куцевич.
– Отлично! – ответил капитан в отставке, хлопнув рукой по ноге, – кости срослись, мышцы окрепли, сейчас могу и марш-бросок пробежать.
– Марш-бросок не надо. Смотрю, – военврач уткнулся в изучение личной карточки пациента, – вы прошли переподготовку на гражданскую специальность, не скажите, почему выбрали педагогику?
После вопроса офицер, награждённый боевыми наградами, принимавший участие не в одной специальной операции, замялся как ребёнок и покраснел, потупив взгляд. Куцевич не ожидал такой реакции на обыденный вопрос, который задавал всем перед выпиской, надеясь понять, чем, в прошлом солдат, руководствуется при выборе гражданской профессии. Ведь его предложение не переустанавливать модулятор сознания, при поддержке полковника Матиссона и ряда высших офицеров, прошло одобрение и официально принято решение о постепенном уходе от их использования в мирной жизни. И сейчас он, вместе с коллегами, готовит к выписке первую сотню бывших военнослужащих прошедших переподготовку.
– Не хотите, не отвечайте, – хмуро произнёс кто-то из состава комиссии. – Ещё вопросы есть? Если нет, пригласите следующего, думаю, что мистер Грэйн восстановился после ранения, прошёл реабилитацию, и нет оснований держать его в лечебном учреждении.
Грэйн вышел из кабинета, закрыл за собой дверь.
– Как прошло? – подошла Ирэн, – выписали?
– Выписали. Сегодня после обеда оформят документы и…
– И мы пойдём в школу, где нам предстоит работать.
– Нам?
– Да, – Ирэн прильнула к Виктору, – я договорилась о переводе, – и чуть тише добавила, – ты же не против, что будем учить детишек вместе, я вести занятия в начальных классах, а ты физическую подготовку.
Виктор обнял девушку. Пожалуй, первый раз в жизни он с радостью воспринял слова, прозвучавшие как приказ. Невероятное чувство нахлынуло на него. Ему хотелось кричать, прыгать в безумном танце, но на его лице проступили слёзы радости. Наступала новая жизнь. Жизнь, в которой нашлось место не только бывшему модифицированному военному, но и тем, кто по разным причинам не перенёс последствий установки модулятора сознания.
Куцевич смотрел вслед уходящей паре: мужчина и женщина идут по аллее в сторону выхода. Мужчина остановился, обернулся и по-военному отдал честь. В ответ военврач сдержанно кивнул, но на его лице промелькнула улыбка. Он смог, он добился, он доказал, что необходимость в тотальной установке модулятора сознания отпала, и теперь не только ему предстоит долгая и кропотливая работа, но военврач верил, что надвигается новая эра, которая неумолимо и беспощадно отсечёт всё лишнее и сформирует зачатки для следующего шага в эволюции человеческого сознания.
июль 2019