– Музыка это всё что у меня есть! Я рад, что могу делать то, что хочу, понимаешь?
Пол всё время ходил за Мэри по комнате, пока она рассматривала памятные вещи, которые висели на стене.
– Я рада, что ты нашёл себя.
– Ну, а ты?
– Мне кажется, что поиск себя не у всех увенчивается успехом. Я работаю в книжном магазине, и мне нравится там. Но работать там всю жизнь – это всё равно, что запереть себя в клетке. Я хотела бы заниматься чем-то ещё.
– Чем именно?
– Не знаю… Странно, наверное, но я не знаю. В детстве я почему-то представляла, что буду психологом. Хотя я почти все профессии примеряла на себя. Даже не знаю… просто я умею слушать…
– Да, это я уже заметил. Не каждый может это. Я вот, например, наоборот, только болтаю.
– Да, это я тоже заметила! – И Мэри посмотрела на его лицо. Сегодня оно было каким-то другим…
– Что-то не так?
– Да нет. Просто вдруг почему-то задумалась о том, выйдет ли что-то из этого?
– Вот, значит, как? Ты же потенциальный психолог, а бьешь прямо в цель. Кажется, психологи наоборот стараются быть аккуратными.
– Ты мне нравишься.
– Ты так сказала это, будто опасаешься чего-то?
– Пол, ну конечно же я опасаюсь…
– Чего?
– Тебя. Ты же…это ты…А я…это я…
– И что в этом плохого? Ты тоже нравишься мне. Очень нравишься.
Пол сел к ней ещё ближе и попросил её руку.
– Не переживай, детка, всё будет нормально!
Мэри повернулась к нему и увидела его глаза. Этот горячий, почти огненный взгляд. Мэри ещё после концерта это заметила, но сегодня они были особенно прекрасны.
– Я не переживаю! – вымолвила она.
– Тут стало слишком жарко. Я, пожалуй, открою окно.
И Пол встал с дивана, оправив свои джинсы, и пошёл в сторону окна.
Мэри провожала его взглядом и ущипнула себя за то, что сама того не ведая оценивает его: походку, то, как он двигается, как выглядит. Она наслаждалась этой приятной картинкой. Пол очень мужественный, и даже здесь и сейчас он казался ей совершенным. Чёрная футболка облегала каждый сантиметр его мускул.
«До чего же он хорош», – подумала она. Но Мэри прекрасно осознавала, что вино тоже играло свою роль в этом, но в тот момент это не имело никакого значения.
– Что? Почему ты улыбаешься? – спросил Пол, увидев, что Мэри смотрит на него. И улыбался ей в ответ.
– Я не знаю, – Последовал её смущенный ответ.
Пол подошёл к старому проигрывателю, стоящему на тумбочке в углу комнаты, и включил музыку.
– Ты не хочешь повторить?
– Что повторить?
– Наш танец, конечно.
Он поднял её с дивана, и они прошли в центр комнаты, где, обнявшись, растворились в танце. Песня была такой чувственной, и эти пара минут длились для них так долго… каждое прикосновение, каждый взгляд был чем-то особенным. Пол осторожно проводил рукой по её хрупкой спине, и Мэри чувствовала, что все её тело откликается на эти прикосновения. Она не хотела только одного – чтобы это закончилось. Прижавшись к его груди, она вдыхала аромат его мужественного тела. Он обнял её крепче и уткнулся лицом в волосы.
Мэри подняла голову, вырвавшись из его крепких объятий, так что их лица оказались друг напротив друга. Пол потянулся к ней, но аккуратно и медленно, чтобы она потянулась в ответ, и они поцеловались. Они делали это снова и снова, пока не оказались на диване.
Пол продолжал целовать её, и когда его рука скользнула под платье, он остановился и спросил:
– Ты уверена?
– Больше, чем когда-либо.
После этой ночи они почти всё свободное время проводили вместе.
Мэри немного отстранилась от Рэйчел по понятным причинам, но старалась ей рассказывать всё, что с ней происходит. Самое важное событие, произошедшее в отсутствии Рэйчел – это их встреча с Полом, и по приезду Рэйчел, им многое нужно было обсудить.
Глава 16
Рэйчел продолжала познавать мир искусства. Когда выставка была почти готова к открытию, народ понемногу начал собираться у входа. Селеста с Орландо зашли в зал первыми, взявшись за руку, будто они только что сошли с алтаря, такое сильное впечатление они производили на окружающих людей. Следом за ними зашла Рэйчел, которая сделала шаг, затем другой, и навсегда запечатлела в своей памяти этот момент. Она уже издалека видела свою картину и была удивлена, как смотрится её работа: картина выглядела так, будто была написана кем-то другим.