— Я тебе расскажу о них попозже.
За десять месяцев их брака она усвоила твердо — на Амадо нельзя давить.
— И в эту твою новую комнату кому-то будет дано право входить?
— Думаю, лучше тебе немного повременить.
— Понятно, — тихо сказала она, чувствуя, как сердце буквально разрывается медленными и неумолимыми рывками.
Амадо взял руку и крепко сжал.
— Печаль, которую я вижу в твоих глазах, для меня просто как нож в сердце. Ты должна мне верить: я люблю тебя, моя прекрасная Элизабет. Ты для меня — все, даже воздух, которым я дышу.
— Тогда останься. Обещаю, мы сумеем преодолеть это.
— Да я же буду не так далеко, просто немного дальше по коридору.
Что ж, решение принято, и поколебать Амадо было невозможно. Элизабет кивнула, признавая свое поражение.
— А теперь мне пора идти. Я должен встретиться с Майклом на заводе через десять минут.
Элизабет отодвинулась, давая ему пройти. Он пошел было к выходу, а потом, словно ему только что пришло это в голову, вернулся и поцеловал ее. Губы их встретились без страсти и даже без надежды.
— Ты свободен в обед? — спросила она.
Амадо нахмурился.
— Я же, по-моему, говорил тебе, что я сегодня днем обедаю с Эланой. Мы должны с ней встретиться в Санта-Розе.
Нет, этого он ей не говорил, и Элизабет могла лишь догадываться почему.
— Непременно передай ей привет от меня.
— А ты не желала бы составить нам компанию?
Это приглашение прозвучало настолько неискренне, что ей стало почти смешно.
— Нет, думаю, что нет.
В его глазах промелькнуло облегчение.
— Я уже сказал Консуэле, чтобы она не оставляла для меня обед.
Хотя Элизабет никогда так уж сильно не любила Консуэлу, бывали случаи, когда она ее просто ненавидела.
— Значит, ты намерен вернуться домой поздно?
— Совершенно не представляю, сколько может продлиться моя встреча с Эланой.
— Я полагала, что ты просто обедаешь с ней. Когда же это превратилось во встречу?
Он явно чувствовал себя неловко.
— Ну, когда речь идет об Элане, никогда нельзя сказать, сколько уйдет времени на общение с ней. Мы видимся так редко; я не хотел бы налагать лимит на наши встречи.
Внутри Элизабет что-то щелкнуло.
— Все, что тебе следовало сделать, — это попросить, и я могла бы исчезнуть на целый день, да хоть на весь уик-энд. В конце концов, это же твой дом. Тебе вовсе не надо тайком сбегать в Санта-Розу, чтобы навестить свою дочь. Боже меня упаси мешать вашим семейным делам! Как это говорится в старой поговорке? Что-то про то, что, мол, кровные узы сильнее, чем...
Амадо схватил ее за руки, едва удержавшись, чтобы сильно не встряхнуть ее.
— Я не желаю слушать от тебя таких разговоров! Элана просто упомянула, что поедет в Портленд встретиться с Эдгаром. Я спросил, не возражает ли она, если я приглашу ее пообедать. Совершенно обычная вещь. Почему ты так стремишься увидеть в этом нечто большее?
Элизабет вывернулась из его рук, разгневанная и обиженная.
— Тебя же ждет Майкл.
— Ничего, подождет. То, что происходит здесь, важнее.
— Ах, ты это понимаешь и все-таки ничего не делаешь, чтобы это изменить?! Амадо, мы не можем не обращать внимания на то, что между нами творится, надеяться, что это пройдет само собой, — их будущее в этот момент казалось ей таким хрупким, как тонкая фарфоровая чашечка в руках двухлетнего младенца. И хотя раньше Элизабет пообещала себе, что никогда так с ним не поступит, она все же сказала: — Тебе надо показаться врачу. Может быть, у тебя что-то не так, надо подлечиться.
Он, казалось, стал меньше ростом, пока она в упор смотрела на него.
— Я был у доктора Мэрдока на прошлой неделе, — сказал он, не выдавая никакого волнения. — Он ничего не может поделать.
Но тогда, значит, импотенция Амадо лежит на ее совести. А точнее говоря, она вызвана чувствами Амадо к ней. Живот Элизабет свело судорогой. Ощущение было таким, что ее сейчас стошнит.
— Он в этом уверен?
— Да.
— Может быть, со временем...
— Ну, в жизни все возможно.
Ей необходимо убраться прочь, остаться наедине, подумать.
— Если я съезжу в Модесто на пару деньков, ты сумеешь завтра разобраться со съемочной группой без меня?
— Ну, если и будет какая-то проблема, то я позвоню.
— Значит, ты не возражаешь, если я уеду?
— Совсем нет. Майкл только будет рад такой компании.
Ах, черт подери! Меньше всего ей хотелось бы видеться с Майклом.
— Мне казалось, ты говорил, что сегодня утром у тебя с ним встреча.
— Она как раз и связана с подготовкой к его поездке. Он уезжает на несколько дней, и есть кое-какие дела, которые необходимо обсудить до его отъезда.
— Только не говори ему ничего о том, что и я еду. Я вспомнила, что должна закончить несколько отчетов до отъезда, не знаю точно, сколько на это уйдет времени. Кроме того, если мы поедем туда вместе, я застряну, пока он не освободится. Я не уверена, что мне стоит уезжать из дома надолго.
Амадо кивнул.
— Как хочешь.
— К тому же я, в конце концов, вообще могу не ездить в Модесто, — бодро сказала она. — Похоже, прошла вечность с тех пор, как я была в городе, пора повидаться с Джойс.
Амадо молчал довольно долго.
— Тебе, может быть, надо провести некоторое время с Алисой?
— Чтобы я смогла вывалить на нее свои проблемы?
Он поморщился.
— Я понимаю, это трудно для тебя...
— Трудно?! Мой муж настолько во мне разочарован, что он...
Амадо привлек ее к себе и крепко обнял, словно боясь того, что она может сделать, отпусти он ее.
— Я не желаю слушать подобных вещей, ты не должна даже думать об этом, — он прижался щекой к ее волосам. — Если я и испытываю разочарование, так только в отношении себя. Я подвел тебя так, как никакой муж не имеет права подводить свою жену.
Элизабет уткнулась лбом в его плечо.
— Пожалуйста, не оставляй меня, — прошептала она.
— В этом ты можешь на меня положиться, — ответил он. — То, что я делаю, направлено на самые благие цели.
Элизабет оставалась в объятиях Амадо до тех пор, пока не убедилась, что может посмотреть на него сухими глазами.
— Я, по всей вероятности, останусь в городе на уик-энд, — сказала она.
Лицо Амадо было непроницаемо, а вот руки выдали, они заметно дрожали, когда он выпустил ее.
— Элана сказала, что у Куррена идет очаровательный новый спектакль.
— Очень мило.
Это было все, что она могла сказать, чтобы не подвергать сомнению внезапно возродившийся интерес Эланы к своему отцу. А не мог ли он рассказать дочери, что у Монтойя больше не появится потомства? И разве могла Элизабет предостеречь Амадо в отношении его дочери, не произведя при этом на него впечатления ревнивой жены-собственницы?
— Хочешь, я достану нам с тобой билеты? — спросила она.
— Я полагал, что вы с Джойс могли бы с удовольствием...
— Да-да, конечно. Не надо мне было и спрашивать.
— Возможно, через пару недель мы бы могли... — он сделал беспомощный жест.
— Могли бы — что?
— Да так, ничего. Меня ждет Майкл. И тебе еще надо упаковаться.
Элизабет проводила его до дверей. Их совместная жизнь разрушилась, и произошло это без слез, без криков, без взаимных обвинений...
Может быть, из-за этой боли в сердце, она уступает ему?
Или, может, она понимает — все кончено?
Было около часа дня, когда Элизабет въехала на автомобильную стоянку при доме, который Амадо держал в городе. Она была раздражена, обнаружив там другую машину, но не слишком удивилась. Соседи, несомненно, заметили, как редко приезжают хозяева, и решили, что стоянка не должна пустовать.
Она кружила битых полчаса, пока реле счетчика, наконец, не открыло ей въезд. К тому моменту она уже была в бешенстве. Она намеренно распаляла себя, вытесняя другую, сердечную, боль. Когда Элизабет обнаружила, что управляющего нет на месте и что ей, стало быть, придется отложить объяснение, она почти обрадовалась, что в огонь гнева подлили топлива.