С одной стороны, армянский царь Тигран проводил беспощадную завоевательную политику. Парфяне, государство которых, раздираемое и внутренними смутами, переживало в это время глубокий упадок, были оттеснены продолжительными войнами все далее и далее в глубь Азии. Из стран, расположенных между Арменией, Месопотамией и Ираном, Кордуэна (Северный Курдистан) и Атропатенская Мидия (Азербайджан) были превращены из парфянских в армянские вассальные царства, а государство Ниневия (Мосул), или Адиабена, было также вынуждено, по крайней мере временно, признать свою зависимость от Армении. Армянское господство было утверждено также в Месопотамии, а именно в Низибисе и ее области; лишь южная, по большей части пустынная часть страны не перешла, по-видимому, окончательно во владение нового властелина, и в частности Селевкия на Тигре не стала подвластной ему. Эдесское царство, или Осроэну, Тигран передал кочевому арабскому племени, переселенному им сюда из южной Месопотамии и ставшему здесь оседлым; благодаря этому он надеялся господствовать над переправой через Евфрат и над великим торговым путем 11 . Но Тигран отнюдь не ограничивал свои завоевания восточным берегом Евфрата.
Ближайшей его целью была Каппадокия; неспособная оказать сопротивление, она получила от своего могущественного соседа сокрушительный удар. Тигран отделил от Каппадокии восточную область Мелитену и объединил ее с прилегавшей армянской провинцией Софеной, благодаря чему в его власти оказались переправа через Евфрат и великий малоазийско-армянский торговый путь. После смерти Суллы армяне вступили даже в собственно Каппадокию и увели в Армению жителей столичного города Мазака (впоследствии Кесарея) и одиннадцати других городов с греческим устройством.
Совершенно распадавшееся царство Селевкидов не могло более оказать сопротивление новому властителю. На юге, от египетской границы до Стратоновой Башни (Кесария), господствовал иудейский царь Александр Янней, постепенно расширявший и утверждавший свое господство в борьбе с сирийскими, египетскими и арабскими соседями и независимыми городами. Крупнейшие города Сирии — Газа, Стратонова Башня, Птолемаида, Берея — пытались добиться самостоятельности то в качестве свободных общин, то под властью так называемых тиранов; в особенности столица Антиохия была почти самостоятельна. Дамаск и ливанские долины подчинились набатейскому князю Арету из Петры. Наконец, в Киликии господствовали или пираты или римляне. И вот из-за этой распадавшейся на тысячу кусков короны князья из дома Селевкидов упорно продолжали вести борьбу друг с другом, как будто желая превратить царскую власть в посмешище и соблазн для всех. В то время как собственные подданные отшатнулись от этого рода, обреченного, подобно дому Лая, на вечные раздоры, Селевкиды заявляли притязания даже на египетский трон, ставший вакантным ввиду смерти не оставившего наследников царя Александра II. Вследствие этого царь Тигран стал распоряжаться здесь без стеснения. Он с легкостью покорил восточную Киликию, а граждане Сол и других городов были переселены в Армению, подобно населению Каппадокии. Верхняя Сирия, за исключением храбро защищавшегося города Селевкии у устья Оронта, и большая часть Финикии были также завоеваны армянами, а в 680 г. [74 г.] они заняли Птолемаиду и серьезно угрожали уже Иудее. Антиохия, старая столица Селевкидов, стала одной из резиденций армянского царя. Начиная еще с 671 г. [83 г.] — следующего после заключения мира между Суллой и Митрадатом — Тигран называется в сирийских хрониках местным государем, а Киликия и Сирия являются армянской сатрапией, управляемой наместником царя царей Магадатом. Вернулись, казалось, времена ниневийских царей — Салманассаров и Санхерибов. Восточный деспотизм снова тяготел над торговым населением сирийского побережья, как некогда над Тиром и Сидоном; снова континентальные великие державы бросились на средиземноморские области; снова стояли у берегов Киликии и Сирии азиатские войска силой до полумиллиона воинов. Как некогда Салманассар и Навуходоносор переселяли иудеев в Вавилон, так и теперь жители пограничных областей новой державы — Кордуэны, Адиабены, Ассирии, Киликии, Каппадокии, в особенности граждане греческих или полугреческих городов, — должны были со всем своим имуществом, под угрозой конфискации того, что они оставят, переселяться в новую резиденцию — в один из тех гигантских городов, свидетельствующих более о ничтожестве народов, чем о величии властелина, которые словно из земли вырастали в странах Евфрата по властному слову нового султана при каждой смене монарха. Новый «город Тиграна», Тигранокерта, основанный на границе Армении и Месопотамии, чтобы служить столицей для вновь присоединенных к Армении областей, стал, подобно Ниневии и Вавилону, городом с высокими стенами в 50 локтей, с дворцами, садами и парками — неизбежными спутниками султанизма. И в остальном новый властелин не отступал от ребяческих представлений пребывающего в вечном детстве Востока о царях с настоящей короной на голове. Повсюду, где он появлялся публично, Тигран выступал в роскошном одеянии преемника Дария и Ксеркса — в пурпуровом кафтане, наполовину белом и наполовину пурпуровом нижнем одеянии, длинных широких шароварах, высоком тюрбане и с царской повязкой на голове; где бы он ни проходил и где бы ни находился, ему раболепно прислуживали и сопровождали его четыре «царя».
11
Эдесское царство, основание которого местными хрониками относится к 620 г. [134 г.], перешло лишь через несколько лет после своего возникновения под власть арабской династии Абгара и Манна, которую мы застаем здесь позднее. Это обстоятельство находится, очевидно, в связи с поселением многих арабов в окрестностях Эдессы, Клироэ и Карр Тиграном Великим (