Выбрать главу

После этого великий Пророк неожиданно подошёл к Снежной Королеве, которая по-прежнему держалась за простреленное плечо. Он осторожно положил свою горячую и сухую ладонь на рану, аккуратно и профессионально забинтованную Полковником. Настороженность на прекрасном лице оперативницы Моссада сменилась удивлением, когда несколько секунд спустя боль в плече сначала уменьшилась, а потом и совсем исчезла. Выражение удивления сменилось изумлением, когда Бородач прошептал ей что-то на ухо. Даже в темноте было видно, что красавица-блондинка покраснела до корней волос и смущённо улыбнулась. Очевидно, пожилой араб, довольно поглаживающий бороду, сумел сказать нечто такое, чего ей пока не доводилось услышать от других мужчин.

Тем временем Учитель прощался с Аналитиком.

— Хотите ли вы бессмертия? — спросил он бывшего российского разведчика и агента Института.

— На небесах? — спросил Аналитик тоном человека, которого пригласили поселиться в Антарктиде.

— Нет, здесь, на Земле!

— Вы знаете, мой друг, — задумчиво ответил зеленоглазый русский, — для меня так же трудно представить встречу трёхтысячной весны, как и то, где заканчивается звёздное небо! Я боюсь, что чем дольше живёшь, тем менее ценишь каждое проходящее мгновение!

— Но ведь чтобы знать наверняка, сначала надо прожить эти три тысячи лет!

— Вы правы! Зато я знаю, с кем проведу каждую оставшуюся мне минуту! — Аналитик посмотрел на Мари, прощавшуюся со своим далёким предком. — И это важнее всего на свете!

Вскоре Учитель, Бородач и ослица Бурак подошли к вертолётной площадке посредине покрытой каплями дождя крыши Центра. В этот момент послышался писклявый голос крыса Альфреда:

— Подождите!

Запыхавшийся зверёк, смешно перебирая лапами, нёсся по крыше. За ним бежали ещё с пару сотен лабораторных крыс. За крысами следовали мыши, собаки, кролики и обезьяны. Два пророка с изумлением смотрели на эту пёструю стаю. Вскоре всё пространство вокруг оказалось заполнено мохнатыми и пушистыми мучениками науки. На многих из них были видны раны — зажившие и ещё кровоточащие. Некоторые с трудом ковыляли на культях ампутированных лап. Хромой пёс осторожно нёс в зубах крысу с перевязанной головой. Однорукий шимпанзе тащил в уцелевшей руке больную крольчиху. Протиснувшись поближе, запыхавшийся Альфред обратился к Учителю:

— Вы ведь не оставите мою жену Сюзанну без любимого супруга! А наши детки? Кто будет учить их не грызть ваши тапочки и не гадить в мешки с крупой?

— А это кто? — с улыбкой спросил Учитель, кивая на толпящихся животных.

— Мои братья и сёстры, Учитель! Как и тебя, их мучили здесь, на Земле! Позволь и им побывать у древа познания!

Учитель оглядел большие и маленькие морды и рожицы, с надеждой смотревшие на него снизу вверх. Даже крохотные мыши, взобравшись на собачьи спины, казалось, умоляюще заглядывали в его глаза.

— А где же коты? — спросил он Альфреда.

Тот замялся, а потом дипломатично ответил, опять ухмыльнувшись зубастой пастью:

— Им там недосуг с валерьянкой! Увидели небо в алмазах! Может, заберёшь их в следующий раз? Да и птиц райских жалко!

— Что ж, постараюсь вернуться побыстрее! — улыбнулся Учитель. — Надеюсь, — обратился он к бывшим обитателям зверинца, — вы поладите с моим псом Центурионом!

Взявшись за руки, два пророка подняли лица к звёздам, в направлении далёкой Альфы Центавра. Пространство вокруг них вдруг заиграло волшебными огнями северного сияния. У остающихся на Земле людей замерло дыхание, а на глазах появились невольные слёзы прощания. Это были лёгкие слёзы восторга увидевших чудо пилигримов, долгие годы искавших свой Грааль в горах и пустынях. Это были сладкие слёзы родителей, прощающихся с дочерью, вышедшей замуж за любимого человека. Это были счастливые слёзы философа, познавшего бесконечную мудрость бытия. Светлый шар, переливающийся перламутром, поглотил фигуры двух небожителей и их мохнатых друзей. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее он поднялся над мокрой крышей и, зависнув над нею на мгновение, вдруг исчез в ночном небе. Собравшиеся на крыше ещё долго смотрели ему вслед и без стеснения всхлипывали. В прояснившемся ночном небе над г. Лондоном полыхали огни северного сияния.

— Эй, вы! — вдруг раздался хриплый мужской голос.

Присутствующие обернулись в сторону того, у кого хватило глупости прервать момент прощания. Сразу несколько человек узнали появившуюся среди них фигуру. Это был директор Института Богомол, тянувший за собой на поводке заплаканную молодую женщину со связанными за спиной руками и странного вида ошейником на горле. Увидевший их Учёный ахнул: это была его ненаглядная мулатка с той самой управляемой по сотовому телефону бомбой, способной оторвать голову.